Фильм "Покушение на Россию", прошедший нешироким экраном в родной стране, вызвал в обществе вполне ожидаемую вялую реакцию. Самыми благодарными зрителями, как опять-таки легко было предположить, оказались высокопоставленные сотрудники Генпрокуратуры и ФСБ. Не успев даже как следует ознакомиться с пресловутым "фильмом Березовского", люди из этих ведомств совершили настоящий прорыв в раскрытии самых таинственных преступлений минувшего столетия. Они практически обнаружили убийцу генерала Шпигуна и главного спонсора чеченского терроризма. На очереди - заказчик покушений на папу римского, Джона Кеннеди, Петра Столыпина, Александра II. Прослеживается схожий почерк. Такова очистительная сила искусства. Слепые прозревают, и убогие пускаются в пляс. Свистопляска продлится еще очень долго.

А вот кино кончилось, и хоть слух о нем прошел по всей Руси великой в титульных теленовостях и кое-где даже мелькнули кадры, резонанс почти нулевой. Как у самиздатского романа, опубликованного на родине с большим опозданием и крохотным тиражом. Или фильма, пролежавшего на полке бог знает сколько лет. Мало кто увидел, но постарались забыть почти все. Неинтересно.

Отчего так? Пожалуй, ответ на этот вопрос важнее самого фильма и всех связанных с ним политических акций и прокурорских прозрений. Ибо рассказывает нам о нас самих. О наших страхах и надеждах. О недавней истории и о будущем, которое на много лет вперед пропахло бодростью и гексогеном.

Сразу отметим главное: рассуждать вслух о версиях теракта 99-го года в России не принято. Нет, это, разумеется, не запрещено. Но это признак дурного тона. По той простой причине, что все разговоры переговорены и давно уже уперлись в стенку. Это запальчивые речи ни о чем, пустая говорильня. Поскольку обвинения и подозрения, высказываемые в подобных разговорах, тянут на Нюрнбергский процесс, а улик маловато, и все косвенные. А потому человек, воспитанный в строгих правилах цивилизованной юриспруденции, в конце речи вынужден честно вздохнуть и махнуть рукой: а черт их знает, темная история... Может, и чеченцы взрывали. Хотя против них улик куда меньше, нежели против Патрушева.

Самые мрачные мысли и самые тягостные подозрения связаны, разумеется, с рязанской историей. И даже не с самим несостоявшимся взрывом, а со знаменитым выступлением директора ФСБ, объявившим на весь мир, что в Рязани ФСБ проводила "учения". Клинический идиотизм этого "разъяснения" вовсе не противоречил возникшим тогда подозрениям против директора: для подобных злодейств много ума и не требовалось. Так вор, пойманный за руку, кричит, что это он понарошку.

И речь даже не о том, что с московских взрывов начался бурный рост путинского рейтинга и вся страна, почувствовав себя беззащитной перед лицом надвигающегося кошмара, наконец-то разглядела в моложавом полковнике свое спасение и опору. Речь о другом: как ни бейся, никакого иного объяснения, кроме стремления замести следы, в патрушевском выступлении обнаружить почти невозможно. Я уж не говорю о том, что в любой нормальной стране за такие "учения" начальник спецслужбы давно бы наблюдал небо в клеточку, а уж в отставку бы ушел точно. Но не было ни отставок, ни нормального расследования. А были президентские выборы, завершившиеся в первом туре.

Повторюсь: все это жевано-пережевано тысячу раз, но неотразимых улик нет, да и странно было бы, если бы они вдруг явились. Свидетельства, прозвучавшие в фильме, из того же ряда: похоже на правду, но ловкому адвокату не составит труда отбить все эти косвенные улики перед беспристрастным судом. Да и какой уж там суд...

Конечно, возвращаясь к разговору о "нормальной стране", легко допустить, что в уважающем себя обществе граждане заставили бы власть довести расследование до конца. Может, и выборы президентские пришлось бы отложить перед лицом таких "учений". Но вышло ровно наоборот: похоже, чудовищные теракты в Москве и Волгодонске подтолкнули Ельцина к ранней отставке и нешуточному сплочению граждан за неширокой, но надежной спиной наследника. Психолог мог бы назвать это синдромом замещенного страха: мы тебя выберем, но ты нас больше не взрывай. Политолог выразится корректнее: общественный договор. Мешок с сахаром взамен мешка с гексогеном.

Кино кончилось, и, толпясь перед небольшим залом, куда нас опять не пустили, да мы и не рвались, выдохнем в холодный мартовский воздух хоровую рецензию: не-ин-те-рес-но. Во-первых, взрывали чеченцы. Во-вторых, лукавый олигарх сводит счеты с Путиным, а мы тут при чем? В-третьих, маловато улик, презумпция невиновности, а мы за нее кому хочешь горло порвем. В-четвертых, есть исторические сюжеты, которые до конца додумывать - как погружаться в кошмарный сон, от которого минуту назад очнулся в холодном поту и, нашаривая в потемках сигарету, молишься об одном: лишь бы снова не заснуть. И не спишь всю ночь, думая только о хорошем.

Записка из мертвого дома - Грани.Ру, 13.03.2002
"Покушение на Россию": полная версия фильма
МЫ ХОТИМ ЗНАТЬ ПРАВДУ (акция Граней.Ру)