P.P.S.

А если серьезно, то для большей эффективности власти должны взаимно контролировать друг друга и конкурировать. Только такое положение дел может обеспечить прогресс. Факт неоспоримый. В противном случае - самогипноз, страусиное поведение и жизнь по принципу: "Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо...".

двуглавый под кепкой.

http://putin-marionetka.narod.ru/putin-medvedev-pod-kepkoj.JPG

Маленькое цитирование

http://www.echo.msk.ru/programs/code/562218-echo/

Юлия Латынина Не совсем понимаю, что такое энергетическая сверхдержава. Нас учили в советское время говорить слово «сырьевой придаток».

хвалить себя Медведев и Путин могут, а разоблачить серию взрывов домов , и довести до трибунала - слабо ? а зачем они были президентами ?

Ну,если корабль-Медведев,а лампочка-Путин..,то чёрт его знает...,может и улетят куда-нибудь..Только мне кажется они так быстро не смоются)))..А жаль...

Прошу пардону

http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/561935-echo/ Вот надеемся мы все это дело «перекурить как-нибудь». Экономисты говорят, что шанс перекурить есть. Потому что кризис вроде бы, по оценке экономистов, может закончиться где-то к концу следующего года, на год жировых запасов у верблюда хватит. И после этого халява начнет возвращаться, и хоть мы немножко как побитые собаки, чувствуем себя не очень хорошо, начнем возвращаться примерно туда же, к тому же приятно халявному существованию. С моей точки зрения это означает приговор нашей стране. Потому что мы плывем по нефте-долларовой реке, плывем очень приятно. И плывем все шире и шире, жирка все больше и больше. Проблема только в одном – что реки всегда текут вниз. Вот реки, у которой течение шло бы вверх, нету, что это значит? Это значит, что чем дальше по халявной реке, тем более плоской, более паразитической, более бесструктурной становится экономика. Нет там ни высоких технологий, ни низких технологий. Есть несколько труб, несколько металлургических заводов и еще чуть-чуть, совсем по мелочи всего остального. На этом фоне выстраивается все более примитивная, все более паразитарная социально-экономическая система. Где нет никаких институтов – ни политических, ни социальных, - они просто не нужны. Ну, есть их легкая виртуальная имитация. На этом фоне все более примитивной, грубой и, соответственно, агрессивной, становится идеология. Потому что для такой экономики и для такой социально-политической системы не нужна другая идеология. То есть, это путь в медленный такой - под кайфом, под приятным кайфом – национальной катастрофы. Насколько оно рассчитано - это умирание страны – на 10 лет, 15, 20 лет – одному богу известно. Но то, что с каждым годом возвращение представляется все более и более трудным, все более и более нереальным – это факт. Просто потому, что вы по этой нефтедолларовой реке, текущей вниз, уплываете все ниже и ниже. Еще раз повторяю – в этом глупо даже кого-то персонально винить. Это свойство человека, человек ленив. И наши люди ленивы, как известно. «Обломовщина» - это не вчера придумано. Тем более, когда под эту «обломовщину» поверсталась такая идеальная - просто идеальная экономическая основа. Это что касается нашей страны. Вообще наша экономика - это как-то особенно выяснилось в этот момент – это просто банка, привязанная к хвосту собаки. Вот бежит собака под названием американская экономика или китайская экономика, или мировая экономика - банка гремит. Гремит она истерическими криками или довольным мурчанием, или такими военными оркестрами торжественными, или еще чем-то – но она гремит. Остановилась собака, а тем более, если Бобик сдох, - все.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А вы считаете, что Бобик сдох? Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Нет, Бобик не сдох. Это вторая тема. Но представим себе, что Бобик сдох - и все, и банка лежит сама по себе и греметь не может, потому что сама она без собачьего хвоста…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Движение осуществить не может. Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Это первая часть, которая так наглядно выявилась - для меня - с такой удивительной материальной наглядностью выявилась во время этого кризиса. Который есть кризис системы нашей, кризис идеологии нашей. Вот весь тот проект, который возник в начале 2000-х гг. и связан с приходом Путина – этот проект в этот момент пришел к своему логическому завершению. Проект заключался в расширении, связанном не со структурными изменениями страны, а просто с удивительным внешним стечением обстоятельствам. Кончились обстоятельства… Н.БОЛТЯНСКАЯ: Да. «Ну, что вы все о халяве? мы, работяги, вкалываем всю жизнь, где и когда нам была халява, о чем вы?» - Лена из Санкт-Петербурга. Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Очень правильный вопрос. Лен, я этим вовсе не хочу сказать, что вы лично всю жизнь не работаете, а просто всю жизнь лежите на печи или сидите у моря и золотая, или нефтяная рыбка вам приносит в зубах нефтедоллары. Я хочу сказать совсем другое - что наша страна в целом, к сожалению, не производит ни материальных, ни интеллектуальных продуктов кроме природных ископаемых, которые можно продать внешнему миру, и за счет этих продуктов существовать. Мы продаем, к сожалению, во внешний мир только то, что не мы создали, что Господь-Бог создал, а Ермак Тимофеевич завоевал в свое время. Это первое. И второе. Внутри нашего общества тон задают, определяют моду, и так далее, группа людей, которые действительно занимаются халявой, то есть, чисто паразитическим существованием. Это группа очень неквалифицированной и очень паразитической бюрократии, и очень малоквалифицированной и, в общем, тоже паразитической, крупной буржуазии и связанных с ними менеджеров. Это группа, которая не производит серьезных интеллектуальных продуктов, не производит серьезных материальных продуктов, и они определяют гламурно-футбольный тон нашего общества. А в целом наша страна, к великому огорчению, - еще раз повторяю, - все говорят, что у нас какие-то уникальные технологии, то, се, - может, это все и есть, но это все микроскопического размера. Серьезных материальных и интеллектуальных продуктов, увы, не производит. А вот второе – ты меня прервала, как говорится, на самом интересном месте. Вот второй итог года, который для меня стал тоже очень интересен это я как бы увидел такой рентгеновский снимок мироустройства. Вот смотрите: до какой степени мы действительно бессильны не только против явлений природы, но и против явлений социальной природы? У Пушкина в «Медном всаднике» написано: «с Божьей стихией царям не совладать». Вот с рыночной стихией царям тоже не совладать. Полгода назад - полгода назад, - та самая нефть стоила 150 долларов за баррель. Теперь она стоит 30. Вопрос – что же произошло? Что же за великие, необыкновенные, потрясающие события произошли? Почему ее разогнали до 150? Почему она упала до 30? И знаете, какой дают на этот ответ? Никакого. То есть, десятки, сотни экономистов Нобелевских, «шнобелевских», профессоров разных университетов говорят одно, другое, взаимоисключающее, спорят, болтают, - реального ответа нет. Спекулятивная волна разогнала эту нефть и спекулятивная волна опрокинула эту нефть – это первый ответ. Второе, тоже крайне интересное явление - говорят: как это несправедливо, что цену на нефть определяет неизвестно, кто. Заметьте, что когда эти «неизвестно, кто» определяли цену в 150 долларов, - вопрос о несправедливости, об адекватной цене почему-то в голову не приходил – это было справедливо. Когда те же «неизвестно кто», опрокинули эту цену в пять раз по непонятным причинам, вдруг встал вопрос о справедливости. Я думаю, что справедливость здесь вообще ни при чем. А вот загадочность и непонятность для нас мирового социального устройства – это правда. И еще одно. О США. Я смотрю иногда канал РБК – интересно, о чем там говорят русскому зрителю на русском языке? О запасах бензина в США, и не вообще в США, а в каком-то конкретном городишке США. О статистике безработицы - не в России, заметьте, а в США. О покупательной способности – не в России, а в Нью-Йорке. Я задаю себе вопрос - ё-мое, да не один ли мне фиг, какая покупательная способность во Флориде, какие запасы бензина в этом чертовом городишке и какова там статистика безработицы в штате Коннектикут? И вдруг выясняется, что эта сугубо американская статистика стопроцентно определяет ситуацию отнюдь не в американской, - пропади она пропадом, - а исключительно в российской экономике. Определяет в гораздо большей степени, чем статистика безработицы в России, чем покупательная способность в России, чем запасы нефти или производство нефти в России. Как же так? Это говорит об архитектуре мировой экономики, где США являются центральным рубильником. И это, конечно, в высшей степени странно. Почему? Потому что США уже давным-давно, уже много десятилетий не являются мастерской мира. Их доля в мировом ВВП где-то около 20%. Гораздо больше их производит тот же Китай – ну, вру, не больше, Китай производит меньше. Но, тем не менее – 20% мирового производства это отнюдь не то, - казалось бы, - что должно так монопольно определять ситуацию во всем мире. А определяет. Такова непонятная нам архитектура, - опять же можно говорить «справедливая», «несправедливая» - архитектура, архитектоника мировой социально-экономической системы. И, более того: вот сейчас пошли разговоры - я в них не верю, - что американцы резко девальвируют свою валюту. Более того, что они вместо долларов напечатают какие-то «амеро», - по-моему, это из области шизофрении. Потому что если американцы это сделают, они просто уничтожат доверие к себе, то есть, уничтожат главное, на чем они держатся. Но на секунду представим себе это. Ведь это означает глобальный крах. Не Америки, а всего этого маленького шарика со всеми 6 млрд. бедолаг, которые на нем крутятся, как же так? Как же так получилось, что одна страна, еще раз повторяю – отнюдь не производящая даже половины мирового ВВП, - до такой степени все определяет? Я не знаю ответа на этот вопрос.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Несправедливость. Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Можно размазывать кулачками слезы по щекам и говорить «несправедливость». А справедливо было бы, если бы какая-то другая страна? Можно говорить про однополярный мир – он не однополярный в политическом плане. Не однополярный в военном плане. Но он однополярный в этом отношении. И в этом отношении «суверенная демократия» под названием «США» - это очень дорогое удовольствие для всего человечества. Например, выбирая своего президента, они суверенно выбирают президента для нас всех в гораздо большей степени, чем мы выбираем своего президента. Ибо от решений американского руководства. Федеральной резервной системы, правительства, Сената, наша жизнь зависит в гораздо больше степени, чем от решений нашего Сената, нашей Думы.