История Михаила Трепашкина отныне на все сто может именоваться детективной: она весьма показательна для того, что по торжественным дням официально именуют "российским правосудием". Для начала канва дела.

Следователь Михаил Трепашкин когда-то служил в КГБ - в следственном управлении, специализировался на делах о контрабанде культурных ценностей, служил в Управлении собственной безопасности ФСБ, дорос до звания подполковника. Затем уволился из органов и перешел на работу в налоговую полицию, где возглавил следственный отдел столичного департамента. Относительно широкая известность, если можно так сказать, пришла к Трепашкину благодаря делу подполковника ФСБ Александра Литвиненко: вместе с ним и группой его сослуживцев Трепашкин участвовал в скандальной пресс-конференции 17 ноября 1998 года - той самой, когда руководители Лубянки были обвинены в организации ряда грязных делишек. В том числе покушений.

Собственно Трепашкин, как оказалось, попал в прицел бывшего своего начальства еще раньше. Когда, согласно версии Литвиненко, разоблачил чеченскую группу, занимавшуюся вымогательствами, убийствами и торговлей оружием, да еще и вроде бы задержал целый самолет вооружений, нелегально отправляемый в Чечню.

Но вместо ордена получил по шее и был изгнан из органов, поскольку за бандитами стояли большие служивые люди. Трепашкин не смирился, подав в суд на директора ФСБ, да еще и к прессе обратился. Тогда-то Литвиненко из "отдела мокрых дел" и попросили "разобраться" с бывшим коллегой. Тот и разобрался, созвав пресс-конференцию...

Именно с нее и начались главные неприятности Трепашкина, поскольку теперь он бросил своей бывшей системе открытый вызов. Другие же участники того события, кроме Литвиненко, под давлением Лубянки из игры вышли и капитулировали. На время фокус внимания сосредоточился почти исключительно на Литвиненко, поскольку его разоблачения были горячи и "в тему" дня. Михаил Трепашкин же занялся адвокатской практикой, особо в прессе не светясь. Однако после прихода Владимира Путина в Кремль у Трепашкина вновь начались неприятности. В сентябре 2001 года он дал интервью французам, снимавшим фильм "Покушение на Россию", где и поведал о ФСБ в контексте взрывов домов в Москве и Волгодонске. Да еще и стал общаться по телефону с Литвиненко, сбежавшим в Великобританию. В январе 2002-го у Трепашкина провели обыск и завели дело... о разглашении государственной тайны(!). По версии Лубянки, Трепашкин с 1984 по 1997 год копировал служебные документы, которые незаконно хранил у себя дома. Разглашением сведений, составляющих гостайну, следствие посчитало передачу Трепашкиным своему бывшему коллеге и участнику той скандальной пресс-конференции полковнику ФСБ Виктору Шебалину материалов старых сводок прослушивания телефонных переговоров членов гольяновской объединенной преступной группировки. Вот в этих материалах, по версии обвинения, и содержались данные о методах работы ФСБ. Уже абсурдно: разгласил методы работы ФСБ сотруднику ФСБ.

Разумеется, по логике ФСБ, их бывший сотрудник не мог просто так, из вредности или альтруистских побуждений, делать гадости, его обязательно должен был направлять враг внешний - иноземная разведка. Дело против Трепашкина формально возбуждено на основании письма Управления собственной безопасности ФСБ от 11 января 2002 года, где утверждалось, что он собирал информацию о взрывах домов по заданию британской разведки с целью "дискредитировать ФСБ". Однако статью о шпионаже, как ни старались, Трепашкину они вменить не смогли. Зато навесили на него незаконное хранение боеприпасов - очень вовремя нашли при обыске несколько патронов. А в октябре 2003-го его арестовывают уже по обвинению в незаконном хранении оружия - в его машине находят пистолет.

В промежутке между этими обысками и арестами бывший офицер по просьбе депутата Госдумы Сергея Юшенкова занялся расследованием взрывов домов 1999 года в Москве. Проблему разрешили радикально, выбив ключевое звено - Сергей Юшенков был застрелен возле подъезда собственного дома. Так что на уровне депутатском все заглохло. Однако даже такой профессионал, как Трепашкин, столь прозрачного намека не понял - продолжил заниматься "взрывным" делом в качестве адвоката одной из потерпевших. И в ходе своего расследования вышел на след какого-то загадочного террориста, сведения о котором сначала появились, а потом вдруг исчезли из дела В этом таинственном террористе Трепашкин опознал своего бывшего сослуживца по ФСБ. Михаил также нашел и свидетеля, рассказавшего, как ФСБ подтасовывала доказательства, чтобы отвести от себя подозрения в организации тех взрывов. В общем, дальше такое безобразие терпеть было нельзя. Трепашкин сел.

Первый процесс Трепашкина начался в Московском окружном военном суде в декабре 2003 года: фигурант был признан виновным в разглашении секретных сведений без признаков гостайны и незаконном хранении боеприпасов, а вот обвинение в злоупотреблении должностными полномочиями суд прекратил в связи с истечением срока давности. И хотя подсудимый не признал своей вины, настаивая на том, что все сфабриковано, а доказательная база практически отсутствовала, ему все же дали 4 года лишения свободы в колонии-поселении.

А в декабре 2004-го уже осужденный Трепашкин пошел под новый суд - в городе Дмитрове Московской области - по статье о незаконном хранении оружия. В апреле 2005-го Дмитровский горсуд признал Трепашкина виновным и назначил ему наказание в виде 2 лет лишения свободы в колонии-поселении, причем после сложения сроков выходило, что сидеть Трепашкину предстоит 5 лет. Однако 1 июля 2005-го Московский областной суд отменяет один из обвинительных приговоров: обвинение в незаконном хранении и перевозке оружия отпало, поскольку на оружии не было обнаружено отпечатков пальцев Трепашкина, а его причастность к преступлению не была доказана. Но основной приговор за разглашение гостайны остался в силе.

Однако в конце августа - начале сентября дело получает новый оборот: суд Нижнего Тагила принимает решение об условно-досрочном освобождении Михаила Трепашкина из исправительной колонии. И тот прибыл в Москву, домой! Хотя должен был сидеть еще два с половиной года. Впрочем, хотя выглядело это совершенно нетипично, было вполне законно.

Зато у органов шок вышел неописуемый: как это так, Трепашкин - и на свободе?! И если бы он еще при этом сидел тихо, так нет - возглавил только что созданный Комитет защиты прав адвокатов. Плюс к этому "человек Березовского", директор Фонда гражданских свобод Александр Гольдфарб заявил, что Трепашкин возглавит программу фонда, направленную на защиту прав лиц, находящихся под стражей...

Прокуратура опротестовывает досрочное освобождение, а в середине сентября уже Свердловский областной суд отменяет решение об условно-досрочном освобождении Трепашкина, в Москве его тут же берут под стражу и увозят обратно на Урал...

Это дело символично и общественно значимо по двум мотивам. Система дала понять, что из нее нельзя уйти так просто и безнаказанно, а поход против нее карался и будет караться. В общем, сугубо корпоративная мотивация. А вот по второму пункту гонители Трепашкина очень сильно прокалываются, поскольку почти автоматически подтверждают, что преследуют своего бывшего сотрудника именно за попытку расследовать взрывы осени 1999 года - те самые, на волне которых пошла вглубь и вширь вторая чеченская кампания, вверх - карьера тогдашнего премьера и бывшего директора ФСБ. И уже не столь важно, много ли материалов в поддержку своей версии собрал Трепашкин и насколько они достоверны, существенно иное: спецслужба давит и травит его именно за то, что он осмелился произнести вслух то, о чем про себя думают многие -что взрывы заказали вовсе не те, на кого их спишут. И чем упорнее власть старается задушить эту идею, тем основательнее становятся доводы "за".