Леонид Седов, ведущий специалист ВЦИОМ:

Если сравнить реакцию в Европе на возможное начало военной операции в Ираке, многотысячные митинги против этой войны с настроениями в России, то можно говорить о полной апатии нашей публики. Когда мы задаем вопрос о войне в Ираке, 90 % опрошенных выступают против бомбардировок, столько же против наземной операции. Но на улицы никто не выходит. В традиционной российской манере ждут, чтобы начальство организовало демонстрации.

С войной в Чечне - притерпелись. Мы зафиксировали всплеск воинственных настроений после "Норд-Оста". Тогда за продолжение войны высказывалось 40 %. В феврале 2003 года мы получили самую низкую цифру - всего 26 % респондентов выступают за продолжение военных действий. А за переговоры –63 %. Но все эти протестные настроения против войны остаются на уровне вербального выражения. Антивоенное движение скорее напоминает организованные кружки. Наша интеллигенция в своей массе занята выживанием. Активность 90-х годов носила эйфористский характер. Российскому сознанию присуще ожидание быстрых результатов. Отсутствуют навыки кропотливой работы. Когда поняли, что благополучия и счастья не получилось, то руки опустились и наступило разочарование. В этом выражается подростковый характер русского национального характера.

Антивоенная активность общества может возрасти только в случае каких-либо крупных потерь со стороны российских военных. Кроме того, в антивоенном движении нет заметных лидеров. Оно не имеет успеха и потому, что российское общество чрезвычайно атомизировано, каждый человек занят своими личными делами. На Западе жизнь настолько размеренна и устойчива, что любое событие, выходящее за рамки этой жизни, вызывает всплеск гражданских чувств.

Специально для Колокола.Ру, 11.03.2003

Лев Гудков, зав. отделом социально-политических исследований ВЦИОМ:

Война в Чечне - это не обычный этнический конфликт. Ее причины заложены в тех процессах, которые происходят в российском руководстве и обществе. Чтобы понять реакцию населения, нужно немного вернуться назад. Отношение к первой войне было резко негативным. На всем ее протяжении мы фиксировали недовольство, явное осуждение ее инициаторов и пассивное сопротивление военным действиям. Общественное мнение обвиняло Ельцина и военное руководство в развязывании этой войны. Общество поддерживало журналистов и политиков, выступавших с критикой военной кампании. И это не случайно. В таком отношении проявлялась очень устойчивая тенденция – стремление к покою и нежелание ввязываться в авантюры и какие-либо конфликты, будь они в Таджикистане, на Кавказе или в Югославии. Подобная тенденция отчасти сохраняется и сегодня. Это оборотная сторона стремления к стабильности, к предсказуемости действий властей в повседневной жизни, потребности хоть в какой-то уверенности, что завтра не случится опять что-то такое, что потребует героизма, энтузиазма, самопожертвования и т.д. Такое состояние вообще характерно для массового сознания усталого, растерянного и пессимистически настроенного общества, только выходящего из тоталитарной системы с ее институтами устрашения, насилия и пропаганды, двоемыслием и прочая. Поэтому первая война и не сопровождалась какими-то активными протестами.

Во вторую чеченскую войну рост требований закончить войну и вступить в переговоры начался весной 2000 года, как только федеральные войска завязли в Чечне и стало понятно, что нет никаких видимых успехов. "Операция" перешла в фазу партизанской войны, возросло число потерь, появилась информация о массовых актах насилия по отношению к гражданскому населению. Но эта ситуация неустойчива. Как только где-то происходят какие-то взрывы, например в Москве в августе 2000-го - число сторонников переговоров падает. Потом оно опять растет. Усиливается сознание, что война бесперспективна и военными средствами ничего не добьешься.

Я не хочу сказать, что в российском обществе преобладает какое-то сочувствие или гуманные мотивы. Нисколько. К чеченцам по-прежнему сохраняется довольное мстительное, жестокое и безжалостное отношение. Общественное мнение не хочет принимать их за людей. Сочувствуют в первую очередь солдатам, особенно молодым, в принудительном порядке призванным на войну. А только во вторую, третью очередь проявляется сочувствие к мирному населению, страдающему и от федералов, и от боевиков.

За прекращение войны высказываются социально слабые. Это, как правило, пожилые люди. Они считают, что война бесперспективна и лучше бы деньги, потраченные на нее, отдать им. Число мирно настроенных граждан в основном увеличивается за счет пенсионеров и женщин, боящихся за будущее своих сыновей. Напротив, за продолжение войны выступают молодые респонденты и люди с высшим образованием. Они составляют сегодня 14-15 % от общего числа респондентов, поддерживающих военные действия.

Специально для Колокола.Ру, 11.03.2003