Меня давно занимает вопрос: почему бы корпорации Intel не попробовать свои силы в пропаганде разнообразия белковых форм жизни?

Интернет, как всем нам хорошо известно, великое и безусловное благо для человечества. Новые рабочие места. Приобщение подключенного населения к мировому сообществу. Расширение горизонтов. Определенная гарантия защиты свободы слова. Список продолжайте сами - он велик и разнообразен. Логика популяризации подразумевает, что хорошего и полезного должно быть много и у всех. Что, казалось бы, является свидетельством глубокого уважения и бескорыстной любви проводников этой популяризации к человеческому существу.

Если бы не одно обстоятельство. Когда ко мне (условной толпе) приходит кто-то и говорит, что сегодня мир дает мне некую возможность, и я могу эту возможность использовать или не использовать, но если мне интересно, то она годится на это, это и вот это, - посмотри, существует опыт тех, кто открыл для себя эту возможность раньше, и есть результаты деятельности тех, кто ею давно пользуется, и - вот они, результаты, - тебе интересно? Но ты также можешь делать с ней, что заблагорассудится и придумать свои собственные способы жизни в этих изменившихся условиях, потому что здесь, вообще говоря, нет законов, кроме общечеловеческих, и ты свободен в выборе. Выслушав эту патетическую речь, я (очень условная толпа) восприму ее как проявление уважения к себе - к человеческому существу, способному осуществить акт свободного выбора. Если же ко мне (условной толпе, я повторяю, которой свойственна вся инертность толпы), приходит кто-то и говорит: есть модная штука, чувак, посмотри - Фоменко и Макаревич используют, а также Стас Намин и Юлий Гусман, я (уже не условная толпа, впрочем) склонна рассматривать это как запрещенный прием. Счастье для народа вопреки его желанию - во всяком случае, без намека на то, что его желания принимаются в расчет. Гипнотическое внушение идей, до которых человек не додумался самостоятельно сегодня, но согласился с ними, потому что они - то, что он расслышал в фоновом бормотании телевизора. Может быть, он принял бы решение завтра или через десять лет, а может быть - никогда, но, в любом случае, это было бы самостоятельным решением. Замена чужих мозгов своими. Мы же считаем, что человеческое существо разумно, не так ли? Почему бы не дать ему самостоятельно выбрать, нужна ли ему Сеть или не нужна, и не давить на него авторитетами?

Мы имеем ситуацию, в которой у среднестатистического гражданина фактически не остается возможности выбора. Можно проигнорировать рекламный ролик, в котором известный артист рекламирует, скажем, пельмени, потому что беспредельно инертное общественное мнение допускает, что гастрономические вкусы обобщенного современного человека и конкретного известного артиста могут различаться настолько, чтобы у обобщенного современного человека от пельменей на психосоматической почве случается заворот кишок. Но обобщенный современный человек не может себе позволить проигнорировать пример известного артиста, коль скоро этот пример касается образования, осведомленности, эрудиции - пусть даже поверхностных, потому что он - современный человек, и, в общем случае, стремится соответствовать представлению мейнстрима о необходимом уровне интеллектуального развития современного человека.

Интернет, еще не до конца осмысленный новый шанс, более того - шанс, истинный смысл которого мы, возможно, еще не начали осознавать, - обрабатывается, упрощается, а затем вкладывается в головы вполне пассивной телеаудитории как некое полностью изученное явление, безусловность с заранее известными параметрами. Разница между Интернетом, скажем, пять лет назад и сегодня - не в том, что Интернет за эти пять лет стал доступнее. Разница в том, что пять лет назад большинство людей, пришедших в Сеть, в общем, представляли себе, зачем они туда идут, но не имели заранее сложившегося представления о том, что они там увидят. Сегодня опыт этих людей, выхолощенный и превращенный в набор теорем, в качестве готовой идеологии вкладывается в головы тем, кто подключится к Интернету, поскольку к нему подключен Николай Фоменко.

Я не говорю о технической стороне дела. Я не говорю о принципиальной состоятельности пропаганды Интернета в стране, где в ряде регионов до сих пор проблемы с телефонизацией. Я не говорю о том, что соотношение цен на подключение индивидуальных пользователей и их зарплат в Москве и за ее пределами различается как минимум на порядок. И о том, что при таком положении вещей может быть актуальна разве что пропаганда интернет-технологий, ориентированная на предприятия, у которых больше возможностей подключения, я тоже не говорю. Здесь участие ньюсмейкеров, честно признающихся в том, что компьютер видели полтора раза в жизни, было бы еще менее уместно, чем на церемонии награждения Национальной Интел Интернет премией (где их адекватность обстановке стремилась к нулю). По-хорошему, требуется не шоу, а нормальная просветительская деятельность; проблема в том, что ее сложно сделать эффектной - это обычная повседневная работа, а в случае РАИ Intel платит за эффектность.

Интернет, пришедший к американцам от военных через университеты, в России приходит к пользователям от корпораций через шоу-бизнес. Аудитория, которую способно привлечь в Интернет прицельное воздействие церемонии Награды.Ру с телеэкрана, представляет собой наиболее пассивно мыслящую часть населения. Та - довольно незначительная - часть этих новоприбывших, которая способна на качественное изменение окружающей среды и - да, творчество, - для принятия решения в телерекламе не нуждается. Пропаганда Интернета посредством такой лобовой атаки приведет лишь к количественному увеличению толпы пользователей. Что, конечно, для пресловутого глобального и российского электронного рынка, плюс, а не минус - и корпорация Intel, спонсирующая все эти шумные инициативы, именно это и имеет в виду. Но количественный рост совершенно не обязательно означает качественных перемен в сознании. На фоне сплошного глобального рынка мы как-то начинаем забывать, что Интернет - это прежде всего про сознание.