Комментарий

Трагедия "Курска" все больше становится сугубо личным делом родственников и друзей погибших. Картина, в общем-то, обыкновенная. Избирательна память власть предержащих. Они больше любят светиться по случаю славных дат, и очень неохотно светятся по случаю скорбных. Разве что если последние отнесены к былинным временам, когда сегодняшнее руководство страны еще под стол пешком ходило. Для Путина "Курск", что для всего Политбюро Чернобыль - тяжкое тавро, обличающее бессилие и подлость власти. Трагедии случаются при любых формах правления, в любых странах. Но когда за радиационным выбросом четвертого блока АЭС, за огненным валом, прокатившимся по носовым отсекам АПЛ, еще идет и взрывная волна дезы, а потом над всем нависает на годы непроницаемая пелена официоза, за которой ни зги правды, вот тогда случившаяся беда и становится "моментальной фотографией" физиономии власти. Отныне и навеки. Какое уж тут увековечивание памяти жертв трагедий, какие годовщины... Побыстрее бы все забыть, выветрить саму память об "инциденте".

Календарь скорбных дат за последние четыре года пополнился, увы, не только "Курском". Но эта принародная, на миру смерть российских подводников - особой памятью легла на сердце. Пока вся страна мысленно спасала моряков, те, кто мог и должен был это делать реально, путались в версиях, виляли, умалчивали, висели на "вертушках", выясняя, можно или еще нельзя звать на помощь иностранцев.

Потом было долгое следствие, которое в конечном итоге все свалило на "железо". И прессе сказали "баста". А тех, кто команды не послушался, назвали истериками и провокаторами. В это число вошли и сорок семей погибших подводников, которые с помощью адвоката Бориса Кузнецова по сей день пытаются добиться нового следствия по ряду обстоятельств гибели субмарины. Их титаническая борьба тоже покрыта глухой пеленой информационного молчания.

Хотя, независимо от того, в каких отношениях находятся президентский рейтинг и трагедия "Курска", само возвращение к катастрофе, и не в узком кругу специалистов - это и урок честного отношения к собственной истории, и повод убедиться, что подобное больше уже никогда не случится. Но рейтинг оказался важнее. "Она утонула", и точка. И никаких информационных поводов.