Чем больше времени проходит с момента гибели "Курска", тем очевиднее становится, что ситуации и с расследованием причин трагедии, и с подъемом атомохода, и с наказанием виновных развиваются по самому плохому сценарию. Изолгавшиеся военно-морские чиновники сохраняют свои посты, принят поистине "золотой" и в то же время совершенно неработоспособный план тросового подъема лодки, путем отрезания первого отсека уничтожаются последние следы преступления, деньги налогоплательщиков со свистом расходуются "Рубином" и аффилированными компаниями, полным ходом идут дезинформация и оболванивание общества.

Есть несколько принципиальных моментов, рассмотрение которых обязательно для понимания происходящего, и именно эти вопросы тщательно обходятся и замалчиваются как правительственной комиссией во главе с Ильей Клебановым, так руководством ВМФ и ЦКБ "Рубин".

Подозрения в отношении того, что Курск был потоплен нашим же тяжелым крейсером, появились практически сразу после объявления об аварии. Первая публикация с таким предположением прошла в газете "Новый Петербургъ" еще 17 августа 2000 года. Были названы два возможных объекта исследования: авианесущий крейсер "Адмирал Кузнецов" и большой противолодочный корабль "Адмирал Чабаненко". Полагалось бы в течение нескольких дней провести осмотр днищ всех кораблей, участвовавших в учениях, что помогло бы подтвердить либо опровергнуть эту версию.

Ничего этого сделано не было. Более того, уже 14 августа "Адмирал Кузнецов" убыл из района аварии в неизвестном направлении. Журналистам же было объявлено, что на крейсере "Петр Великий"(!) нет никаких следов столкновения с подводным объектом и версия о таране лодки нашим тяжелым кораблем несостоятельна. При чем тут "Петр Великий", если речь шла о "Кузнецове" и "Чабаненко", не понял никто. После сего ответа пресс-служба ВМФ стала хранить гордое молчание и более не реагировала ни на устные, ни на письменные запросы по поводу авианосца и БПК. Вроде как разговаривать больше не о чем.

А с авианесущим крейсером тем временем продолжают происходить весьма странные события. Его командир тихо отправлен в отставку, многие офицеры переведены на другие корабли, сама посудина то появляется в сухом доке, то исчезает, штаб ВМФ бормочет нечто невнятное по поводу дислокации "Кузнецова" в первой половине дня 12 августа 2000 года, отложен на неопределенное время поход авианосца в Средиземное море, пропали записи кренометра авианосца, по которым легко восстановить картину происшедшего и т.д. ВсЈ это в совокупности не может быть простым совпадением. Слишком активно этот корабль выводится за рамки расследования.

Нетрудно понять причины такого поведения командования ВМФ и Северного флота. Ответственность за любые инциденты во время учений несут командующие учениями - в данном случае адмиралы Вячеслав Попов и Михаил Моцак, расписавшие квадраты действий для каждого из кораблей. И если будет доказано, что по их вине в одной и той же точке на мелководье оказались атомный подводный крейсер и авианосец, то Попова и Моцака следует судить как минимум за халатность, приведшую к человеческим жертвам.

Усиленно проталкивая версию несчастного случая с торпедами (что предполагает отсутствие прямой ответственности командования Северного флота), члены госкомиссии ссылаются на норвежских сейсмологов, зафиксировавших два явления, эквивалентных взрывам 200 и 1500 килограммов тротила. Здесь мы видим прямую подмену понятий, столь часто встречающуюся в истории с "Курском". Норвежцы никогда не утверждали, что засекли именно взрывы. Наоборот, по их данным, наблюдавшееся явления более походит на столкновение двух массивных тел: растянутое во времени, имеющее несколько пиков возмущения и пр. Тротиловый эквивалент приводился лишь для более точного определения характеристик явления, не являясь при этом главным. Клебанов со товарищи взяли наиболее выгодные с их точки зрения фрагменты отчета норвежских специалистов, забыв представить полный текст.

Версия взрыва боезапаса выглядит совсем странно, если вспомнить одну простую вещь: утром 12 августа в акватории Баренцева моря курсировали более 20 российских боевых кораблей с включенными гидроакустическими станциями. Ни одна ГАС никаких взрывов не зафиксировала. Тогда о какой детонации торпед идет речь? И почему до сих пор не обнародованы отчеты гидроакустического контроля района учений, который проводился не только с кораблей-участников, но и самолетами морской авиации и береговыми станциями слежения?

Ответ прост. Акустические портреты взрывов торпедных боеголовок не соответствуют тем шумам, что были записаны 12 августа. Делать их достоянием гласности опасно, ибо независимые инженеры-гидроакустики быстро разберутся что к чему. К тому же характер повреждений "Курска" не соответствует результату взрыва нескольких семисоткилограммовых боеголовок. На АПРК имеется всего одна длинная и узкая пробоина, тянущаяся примерно на 15-18 метров. Края пробоины загнуты внутрь корпуса лодки. Правая скула "Курска" вмята на площади около 6-8 квадратных метров и имеет несколько десятков продольных царапин, что позволяет говорить об ударе по касательной о борт крупного надводного объекта. Правое перо паруса рубки деформировано.

Примечательно, что в полном объеме видеосьемки "Курска" крутятся по западному телевидению, а у нас лишь невнятные фрагменты. Опять попытка напустить туману. Опять вранье...