Информация об авариях на атомных подводных лодках всегда, и в советские времена, и в нынешние, была не просто закрытой, а совсекретной. Если же речь шла о нештатной ситуации с ЯЭУ ( ядерная энергетическая установка), то дело "пришлепывалось" семью печатями. Даже в журналах атомоходов, куда в назидание подводникам заносились ЧП на всех субмаринах флота, радиационные аварии были представлены только хрестоматийной "Хиросимой" (К-19), одной из первых атомных лодок испытавшей на себе мощь радиационной катастрофы. Всегда считалось, и сегодня считается, что непосвященным лучше не знать о неприятностях, которые могут случиться на атомных лодках. Здоровее будут. Втихую, без юпитеров прессы, всегда можно спокойно во всем разобраться и пожурить виноватых в своем кругу. Не нагнетая и не очерняя, исчерпать инцидент.

Поэтому сообщение о том, что 14 апреля этого года в Баренцевом море лодка 671 проекта (место базирования - Западная Лица) попала в аварийную ситуацию, для пресс-службы ВМФ оказалось досадной утечкой. Запоздалое, как всегда, опровержение Игоря Дыгало лишь растравило любопытство тех, кто и слыхом не слыхивал об аварии на Северном флоте. Хотя чтобы стоило флотской пресс-службе обо всем рассказать миру в тот же день. Ведь понятно, что буксируемый атомоход был зафиксирован натовскими самолетами "Орион" и норвежским разведывательным судном "Мариатта". А значит, снимки беспомощной атомной субмарины могут попасть на страницы западных изданий. Шум, подозрения, обвинения России в сокрытии ЧП на атомной подводной лодке - вот неполный набор неприятностей, которыми грозило умалчивание флотского командования об аварийно-спасательных учениях. И все-таки молчали десять дней. Какой теперь может быть степень доверия официозу с Козловского переулка - близкой к нулю.

К сожалению, вероятность аварии на нынешних субмаринах самого изношенного в ВМФ флота - Северного - более чем велика. Хронический срыв сроков межпоходовых ремонтов, дефицит запчастей и самых элементарных подручных средств для поддержания корабля в рабочем состоянии - общеизвестны. Об этом за последнее десятилетие писано-переписано. Равно как и секретом полишинеля является тот факт, что сегодня у ВМФ хватает сил отправить на полноценную боевую службу от силы одну-две "единички" (подводные лодки). И выход в море на 10-12 дней - событие, требующее "звериного напряжения сил" от экипажа и командования. Не думаю, что в этой ситуации исключением является лодка 1 флотилии (одной из самых трудовых на СФ).

На 671-й РТМ мне случалось выходить в море. С боевой службы в Средиземное море, помнится, мы привезли более десятка реальных аварийных тревог. Не учебных - без перезвона и вытаращенных глаз, а самых что ни на есть осязаемых. Горел трансформатор в центральном отсеке, жилой отсек затапливало забортной водой (полетел протектор), возгорание в турбинном отсеке... Напастей хватало. Хотя время было еще не аварийное. Служить можно было.

Это я к тому, что фраза г-на Дыгало о том, что неисправную лодку никто в море не выпустит, - не более чем ведомственный форс. В стране, пережившей тяжелейшую трагедию "Курска", такого рода заверения пора бы оставить в прошлом.

Выпускали, выпускают и будут выпускать. А случись что, будут до последнего молчать. Как молчали в бытность мою офицером Северного флота. Хорошо помню, как встречали мы летом 1989 года атомную ПЛ К-192 ("ЭХО-II"). Она еле дошла до базы - в Норвежском море произошел разрыв водяной системы охлаждения первого контура главной энергетической установки. Иначе говоря, в отсеки хлынул поток радиации. Экипаж получил высокие дозы облучения. Кроме того, весь путь от места аварии до базы за лодкой тянулся радиационный шлейф. Лишь спустя месяц об этой опасной - не только для россиян, но и для норвежцев - аварии упомянули норвежские газеты. В наших СМИ молчок был железный. Даже опровержения западной "клеветы" не было. Как никогда не было никаких сообщений и в последующем, хотя радиационные аварии на Северном флоте, пусть и меньшего масштаба, случались.

Так вот, о К-129. На флоте всем было известно, что эти "раскладушки" - ходячие УТС (учебно-тренировочные станции). Из-за изношенности матчасти на этих лодках можно было ожидать любого ЧП. Об этом знали, повторяю, все. И лодки продолжали выходить в море.

Сегодня, когда президент возлагает такие большие надежды на флот, командование ВМФ из последних сил старается оправдать высокое доверие. И первыми в этой призовой скачке в гору вынужден принимать участие подводный флот, хрипящий, с провалившимися боками, с пеной у рта.