В Госдуму РФ поступил проект "Соглашения между правительствами США и России о безопасном плавании подводных лодок за пределами территориального моря". Его автор контр-адмирал Валерий Алексин пытается заручиться поддержкой парламентариев, чтобы сдвинуть с мертвой точки проблему корректного поведения субмарин на маршрутах боевых дежурств. Идею адмирала вполне можно числить по разряду глобальных мирных инициатив.

Проблема навигационной безопасности подводного плавания обострилась с появлением на широтах Мирового океана субмарин с атомными энергетическими установками. Автономность плавания АПЛ, их тактико-технические данные позволяли нести боевую службу вблизи берегов вероятного противника, а порой и на самой кромке территориальных вод. Развитие гидроакустики и других систем слежения за подводными лодками привело к тому, что командиры субмарин стали прибегать зачастую к рискованному маневрированию, чтобы держать контакт с чужим кораблем. В мирных условиях такой контакт приравнивался к победной атаке, естественно, условной. Но блага за привезенные из "автономки" контактов, равно как и раздолбоны за "пустой невод", были отнюдь не условными.

Словом, смысл подводной службы заключался и заключается в том, чтобы тебя не видели и не слышали, а ты - всех и на 360 градусов.

Естественно, любая попытка как-то "подсветить" подводные перекрестки, встречала у командования военно-морских сил и США, и Советского Союза, а теперь России (а именно эти страны чаще других угрожают друг другу в азарте подводной охоты) активное сопротивление. Вполне, впрочем, объяснимое. Ведь поступиться предлагалось самым святым - скрытностью плавания.

Атомные лодки c ядерным арсеналом на борту только тогда и имеют значение, когда их ракеты выскакивают неожиданно - как черт из табакерки. Обнаруженная субмарина - мертвая субмарина. Аксиома подводника.

На боевую службу АПЛ идет крадучись, замирая при малейшей опасности быть обнаруженной чужими противолодочными силами. Не говоря уже об угрозе напороться на иностранных коллег на том же маршруте, а потом таскать их у себя на "хвосте". Координаты, время маршрута, частоты, режим связи - совсекретные сведения. И когда Валерий Алексин, к слову, самый авторитетный на сегодняшний день штурманский специалист ВМФ, предлагает в своем проекте cоглашения уведомлять друг друга не менее чем за пять суток о пересечении определенных координат, то я почти зримо вижу как нервный тик обезображивает мужественные лица американских и российских командиров подлодок. Трудно предположить, что может заставить их согласиться не маневрировать глубинами, скоростью и, главное, "воздерживаться от скрытого сопровождения" чужака.

И наконец, высший политес - обмен посылками (гидроакустическими сигналами) на заранее оговоренных частотах. Скажем, "Лос-Анджелес" обнаруживает в океанских потемках "Акулу" и сигналит ей: мол, я тут, до меня дистанция такая-то, поберегись. То же самое и при всплытии - сначала оповещение по всему горизонту, потом десять минут паузы и только тогда можно выходить на сеанс связи, всплывать на перископную глубину или полностью.

Автор проекта соглашения вводит понятие "зона безопасности и доверия" - район за пределами тервод, где собирается выполнять боевую задачу подводная лодка. Именно в такой зоне и предлагается подводникам двух стран вести себя как на светском рауте.

Хотя речь в основном идет о навигационных правилах, адмиралом Алексиным выдвинуты по сути предложения разоруженческого уровня. Причем такого масштаба, о котором архитекторы всех вместе взятых договоров по стратегическим наступательным вооружениям и не мечтали. Ведь отказываясь даже от какой-то доли секретов подводного плавания, атомоходы становятся столь же вычислимой целью, как и наземные стационарные ракетные установки. Проще тогда не по морям шарахаться, а стоять у причалов и ждать в качестве стартовой площадки своего времени "Ч". Кстати, причальные старты российскими подводниками уже осваиваются. Правда, не от хорошей жизни - нет горючего для дальних походов. В этом смысле cоглашение Алексина безусловно на руку прежде всего малоплавающему флоту. Поэтому нетрудно предсказать реакцию американской стороны на эту мирную инициативу.

При всем при том проблема безопасности подводного движения крайне актуальна. О ней вновь заговорили после гибели "Курска". Официальные выводы о причинах катастрофы, правительственная комиссия пока не обнародовала. Но в любом случае очевидно, что необходимость договариваться (и не только с США, но и со всеми странами, имеющими подводный флот) о единых правилах навигационной безопасности на океанских глубинах не только назрела, но и перезрела. Весь вопрос в том, созрел ли мир для такого уровня доверия. При всей миролюбивой риторике, заполонившей международные форумы после распада Советского Союза, стратегический подводный флот рассматривался и рассматривается как одна из основных сил сдерживания, а на случай войны - как главное оружие в ядерной триаде возмездия. Активность американских и в целом натовских субмарин на подходах к военно-морским базам Северного и Тихоокеанского флотов - реакция на слабость российского ВМФ. Ожидать, что сильный флот из чувства солидарности начнет пригибаться до уровня слабого, наивно. Столь же наивно рассчитывать, что кто-то за океаном подпишет соглашение, уравнивающее шансы сильного и слабого флотов.

Безусловно прав заслуженный штурман - договариваться как-то надо. Хоть о минимальных мерах безопасности. Но чтобы труд адмирала Алексина был востребован обеими сторонами, надо прежде придать ВМФ России новое качество - вернуть ему былое уважение в мире.

Таран из глубины - Грани.Ру, 14.02.2001