"Я не понимаю! Я не знаю, кто стрелял, кто позвонил", - рассказал Алибеков LifeNews."

Действительно, разве можно считать стрельбой стрельбу из травматического оружия?

Вот и доправославничались... Ща вам ваши мусульмане так вставят - мало не покажется :)

Забыли пальчиком погрозить - недоработка!
Может кто-либо представить себе что-либо подобное с русскими на Кавказе?

Все смешалось в доме Вертикальских: за прогулку с белой ленточкой -- 10-15 суток, а за стрельбу по прохожим -- 100 рэ штрафа!

Дикая страна.

"и потянутся на севера теплушки набитые ... вороватыми чинушами"

Неужели власти сами себя репрессируют? :-)

а, ведь,одного гранатомёта хватило бы, чтобы посадить их в своё стойло.

Значит Pussy Riot - это уголовка (злостное хулиганство), а вот пальба на улице (!) - это административка?
(а вот национальность хулиганов меня вообще не интересует)

Путина точно не будет в этом поезде. Он, вопреки стойкому убеждению некоторых. не ворует. Он как Сталин или Юлий Цезарь, или Александр Македонский, или Петр Первый, или другие великие правители прошлого. Они ведь не были стяжателями, и не забитые золотом сокровищницы были их заветной целью. зачем им золото, когда у них была Власть? Власть, которая дороже любых богатств на свете. Не власть ради денег, а деньги - для укрепления власти. А власть - чтобы твое имя навечно осталось в истории, чтобы через века про тебя писали книги, снимали фильмы, сочиняли легенды. Власть, чтобы взять разрушенную и нищую после смуты страну без промышленности и армии, когда миллионы народных денег идут на бесполезные коминтерновские "шпионские игры" и дилетантские попытки разжечь пожар мировой революции, которые регулярно заканчиваются крахом. Чтобы свернуть шею всей сволочи, которая окопалась в партии, в армии, в НКВД. Чтобы через жестокое но неизбежное выкачивание денег из деревни и через Торгсин получить необходимые средства на отрасли промышленности, которые нужны позарез а их нет: это металлургия, автостроение, авиастроение, станкостроение, химическая промышленность, текстильная промышленность и т.д. Потому что все понимают, что через 10 лет новая война, мировая война, и если не будет своего производства, не будет и страны, и народа не будет, потому что только на поставках извне много не навоюешь, если еще кто-то согласится тебе помогать.

Порш и Феррари в данном случае важнее, чем национальность, ИМХО. Хотя то, что позволено кавказцу, таджику или узбеку может свободно боком выйти.

За стрельбу по ментам - с дагестанцев штраф 100 руб. а за песню про пукина - срок 2 года

НЕТ!

"ВЛАСТЬ" совсем пошла "вразнос": "мирные граждане" на свой лад устраивают свадебку, а эти ........
полицейские к ним такие "драконовские" меры принимают.

КАК ЖИТЬ ДАЛЬШЕ в этой стране "порядочным, законопослушным гражданам"?!

"Чу, - нет ответа".

А.Р.

Че воблоглазый делать-то буде, когда к нему придут?

Задержали 15 человек..
За что, ля?
Они ведь были без белых ленточек.

ИМХО.
Не удивлюсь, если в дагестанских школах учат, что Москва - колония Дагестана, а Путин - наместник Магомедова. (Чечня - аналогично).

Вот оно как...
Алени не дали сыграть свадьбу по истинно русскими традициям.
Это русофобия на...
Пойду напишу слезную жалобу в прокуратуру, шоб ментоф поганых на пять лет посадили за осквернение и оскорбление моих чуфств.

Вот сижу и гадаю, это что? Это такая политика журавлиного вожака терпеть подобное глумление над русскими людьми или трусость нашего доблестного МАМОНа, который способен сражаться лишь с сетевыми хомячками на болотной? В действиях этой "свадьбы" хулиганство в чистом виде, с применением оружия, - самое малое лет на 10 лишения свободы тянет, по круче, чем у пусек, просивших Богородицу пронать Путина. Почему отпустили? Почему административное наказание? Путин, вожак ты наш, ответь честному люду?

Ништяк,ждем продолжения.

Может и не совсем по теме... однако попалась мне недавно на глаза газета выпускаемая в Германии "Наша марка", а в ней вот такая забавная на мой взгляд статья:
"Большая немецкая дойная корова.

Итак, свершилось! После многих безуспешных попыток убедить строгих и недоверчивых руководителей местной радиостанции в моей журналистской профпригодности и знании немецкого языка с лёгким московским акцентом, мне доверили первую пробную радиопередачу. Так как редакция, на которую мне позволили ориентироваться и куда предлагать свои материалы, приступила к очередному рекламному месячнику «Интеграция и общество», то и моё первое задание, что могло бы стать недурственной радиопередачей, называлась пока весьма условно: «Какой вы видите Германию в будущем?». Инструктирующий меня шеф-редактор несколько раз подчеркнул, чтобы я обязательно включил в свой социологический тест следующие вопросы: «Где вы родились? Откуда приехали? Связываете ли вы свое будущее с дальнейшей демократизацией и интеграцией в немецкое общество? Что лично вас не устраивает в этом сложном психологическом процессе?»

Мне очень деликатно дали понять, чтобы я не пытался вступать в затяжную полемику с коренными немцами. Во-первых, по причине того, что мой немецкий всё еще оставляет желать лучшего, и, кроме того, нынешние экономические проблемы и, безусловно, временные трудности, несколько поубавили у коренных немцев оптимизма. В случае одобрения и признания моего материала он был бы включен в цикл передач с общим названием: «Больше мужества, Саарланд!».

Попав в результате случайного, но, как выяснилось позже, счастливого знакомства с российской немкой в Германию, я лишний раз наглядно убедился в истинном демократизме её прессы и цивилизованного общества. Здесь мне точно не грозит стать вторым Кашиным. И я искренне посочувствовал своим коллегам как в Белоруссии, так и в России, где их правдивые, но нелицеприятные для высокого руководства материалы гробят на корню, а их авторы прессуются по старым советским методикам.

Делать свой первый и такой ответственный для меня материал я решил, как и подобает честному профи, в «живой голос» и с конкретными людьми. И не так, как это практиковалось в годы моей журналисткой юности на советском радиовещании и телевидении, где герои радиопередач и круглых телевизионных столов и дискуссионных встреч вначале знакомились с текстом своего выступления. Там это считалось нормой, а те, кто предпочитал экспериментировать, сразу же лишались работы, затем вылетали из Союза журналистов СССР так же чётко и шумно, как пробки из бутылок с шампанским.

Я долго бродил по своему городку, который в принципе ничем не отличался от других подобных ему маленьких, уютных и аккуратных городков Германии, — ну разве что только количеством кирх и датой их построения. И, наконец, набрел на живописную группу людей разного возраста и цвета кожи, ожидающих на остановке. Маршрутный автобус почему-то опаздывал, что в Германии случается гораздо реже, чем в России, где с этим уже давно смирились, потому как есть проблемы сложнее.

Я подошел, представился сотрудником местной радиостанции и, включив записывающее устройство, задал вопрос молодой женщине, которая оказалась уроженкой Пакистана, жила в Германии уже восемь лет и довольно-таки бегло говорила по-немецки. Она сказала, что в принципе всем довольна: старший сын учится в гимназии, дочь ходит в садик. Муж, получивший диплом врача в Пакистане, долго и упорно посещал всякие курсы и успешно прошел переаттестацию. Работает врачом в Каритас-клиник. Если бы чуть больше солнечного тепла и меньше этой отвратительной сырости, то всё было бы просто расчудесно. Высказала она свое опасение, что последнее время в Германии появилось много эмигрантов из Индии. Своей неприязни к Индии, и к её обитателям она не скрывала. Хотела бы видеть Германию свободной от выходцев из Индии, которые по ее словам, размножаются со страшной силой и скоро заполонят всю Германию.

Вторым оказался пожилой, добродушного вида мужчина из Боснии. Сказал, что вся его семья и земляки, которым посчастливилось оказаться в Германии, по статусу пострадавших от военных конфликтов, счастливы неимоверно. Тут спокойно и сытно. А там, на прежней родине, в бывшей, ныне разрезанной на куски, Югославии, по-прежнему неспокойно. Хотелось бы всех оставшихся ближних родственников перетянуть на ПМЖ в благополучную Германию, но с каждым годом это становится все труднее и труднее. На вопрос, какой видит Германию. ответил не задумываясь: такой же доброй и гостеприимной к боснийцам, пострадавшим от ужаса и разрухи в межнациональных конфликтах.

Третьей была миловидная скромная китаянка с двумя очаровательными малышами. В Германии она живет на ПМЖ два с половиной года, но интегрироваться начала давно и немецкий язык учила со всей китайской старательностью и непревзойденным терпением ещё на своей Родине. Наших здесь много, а скоро ещё больше будет, — с гордостью призналась она, перечисляя всех тех из её родни, открывших в Германии аптеки, магазины, рестораны. И даже такие были, что купили разорившиеся немецкие предприятия, обновляя тем самым кадры немецких бизнесменов. Я, несколько обескураженный её прямотой, записал на репортерский магнитофон традиционный вопрос: Какой она видит Германию? «Конечно же, китайской, и товаров здесь китайских полно. И, вообще, близится эра Китая, и тут уж ничего не поделаешь».

Смуглая девушка в чёрном платке не стала отвечать на мой вопрос и, отвернувшись, ответила, что она родилась в Германии. И что ей незачем куда-то еще интегрироваться, так она у себя дома и её родители-турки заслужили это своим честным и тяжким трудом. Следующие двое опрашиваемых оказались наши, русскоязычные, и они мгновенно вычислили меня по каким-то особым приметам, отличающим русскоязычного от прочих европейцев. Пожилой российский немец сказал, что он возмущён до глубины души отношением к немецким переселенцам со стороны высоких немецких властей. «Ну, как понимать, что родную сестру, оставшуюся в Казахстане, не признают немкой? Черт знает, кто эти новые законы и правила составлял? На руке — пять пальцев. Четыре — свои, а пятый — чужой. Это не интеграция, а издевательство. И скажу вам так, молодой человек. На всех трудных работах, от которых местные шарахаются и прикрываются инвалидностями и хроническими болезнями, пашут одни российские немцы. А Германию хочу видеть справедливой и не мачехой, а родной мамой».

Русскоязычная женщина бальзаковского возраста, которая приехала по еврейской эмиграции совсем недавно, тоже особой радости не выказывала только по той причине, что её распределили в маленький городок, где нет высших учебных заведений. А её сын и дочь обязательно должны иметь высшее образование. И теперь надо обивать пороги и решать с переездом в главный город этой земли, где имеется возможность учится в вузе. «Оказаться в Европе и не дать своим детям европейское образование — это просто ни в какие рамки не входит», — резюмировала она. И Германию она, естественно, хочет видеть в свете разрешения её материнской проблемы.

И тут я обратил внимание на моложавого мужчину, который с нескрываемой иронией следил за записью моей первой и такой ответственной радиопередачи. Краем глаза я замечал, что все эти откровенные высказывания соседей по ожиданию автобуса, воспринимаются этим мужчиной не очень позитивно. Когда я подошел к нему и задал первый стандартный вопрос: откуда он прибыл в Германию, он откровенно рассмеялся мне в лицо и сказал, что, к счастью, или, к сожалению, — впрочем, время покажет — он родился на родине предков. Естественно, что я тут же мгновенно опустил вопрос с интеграцией. Когда же я спросил его, какой он видит Германию в будущем, он ответил, что это его уже не волнует. Он эмигрирует в Грецию. А семья его старшего брата выехала в Канаду и осталась очень довольна. И семья младшей сестры оформила все документы на выезд в Венгрию, куда передислоцировалось предприятие её мужа, ранее работавшее на немецкой земле.

— Трудно быть в такой большой семье обласканных детей, самым первым и таким нелюбимым ребенком, — обронил он напоследок.

Тут подкатил автобус, и все дружно поспешили к первой двери, с зажатыми в руках проездными и разовыми талончиками.

В принципе, я остался доволен фактическим материалом, где ничего не пришлось выдумывать, высасывать из пальца и «причёсывать» , как это было в годы моего служения эфиру в СССР, убирая немедленно всё то, что не разрешит старший редактор и прочие, большие и маленькие начальники из радиокомитета, кто над ним стоял и числился.

Концовка материала меня просто восхитила. Последние строчки дикторского текста звучали так: «Теперь уже видно даже не вооруженным глазом, что интеграция успешно развивается, и люди, ещё вчера не знавшие немецкого языка и не имеющие представления о культурном наследии этой великой, и, можно смело сказать, самой демократической страны в мире, чувствуют себя её полноценными детьми и настроены оптимистично».

И вдруг словно какой-то бес потянул меня за язык! Я договорил в микрофон:

— Хотелось бы пожелать большего мужества и оптимизма и такому национальному меньшинству нашей земли, как коренные немцы. Больше мужества, Саарланд!

Через два дня шеф-редактор позвонил мне домой и голосом, в котором сквозило плохо скрываемое бешенство, сказал, что мой «пробецайт» не удался по причине полнейшей журналистской безграмотности и слабого знания немецкого языка. Так плачевно завершилась моя первая и последняя радиопередача. А вскоре через одну знакомую девушку — российскую немку, которая второй год работала в отделе новостей, я узнал, что главный редактор уволился. По её словам, он очень удачно женился на китаянке и уехал в Китай устраивать совместный бизнес со своим тестем.

Помыкавшись в поисках журналистской работы, я обратился в конце концов к шурину. Он предложил мне гонять на продажу машины на Украину, и я согласился. И ничего, всё нормально, и лишняя копейка заговорила шуршащим весёлым языком. Привычное и такое родное социальное пособие ежемесячно аккуратно капает. И за квартиру мать-Германия платит. И теперь я твёрдо знаю, что осуществлю мечту детства: съезжу на месяц в Таиланд, гульну там на всю катушку. Не унывай, Дойчланд, щедрый Фатерланд! И не бойся, Германия, мы отсюда никуда не уедем!

стыдно должно быть вам дагестанцы, стыдно. Хреново стреляете, ни одного убитого.

Дружба навек. Прохожие были в бронежилетах, и кричали 'горько!' при каждом попадании.

Много шума из ничего. Есть такой дагестанский аул, называется Москва, дагестанские рабята там иногда палят в прохожих, не имеющих Порше. А русские там -- для столики вытирать и чего изволите. Ну и чё? Где новость-то?

Садо-мазо какое-то... А если бы в это время рядом с шалунами из дагестанского аула проезжал кортеж Владимира Владимировича?..

Хм!
Что-то не любят здесь Владимира Владимировича.
С чего бы?

nоgrаni13: "Обнаглевшие тупицы, я о кавказцах,,,,"
нет, это озверевшие русские, которые всюду ищут врагов.
и если им не указывать на врагов, то они перегрызут друг друга.
уже сегодня, на следующий день после стрельбы, по бл*дскому каналу НТВ (других в расии нету) передали, что не по машинам, не по людям никто не стрелял.
стреляли из травматики в воздух.
какая же свадьба без стрельбы в воздух для кавказцев?
для чего тогда для этого быдла из мыши сделали гору.
да чтоб русские боялись и ненавидели.
чтобы придя в камуфляже на Кавказ говорили: "А вы первые в Москве стрелять начали!"
расия, ты вообще обезумела

Заехали бы к себе на территорию Кремля, да там бы и стреляли.

Блин, мне эти выстрелы напомнили божественные строчки :"..Хорошо на московском просторе, светят звезды Кремля в синеве, и как реки встречаются в море... так встречаются люди в Москве...." ( СТУЧИТЕ И ВАМ ОТКРОЕТСЯ , СТРЕЛЯЙТЕ , А ПО ВАМ НЕ БУДУТ , ЕСЛИ ТЫ КАВКАЗЕЦ, ТО ТЕБЯ НЕ ПОСОДЮТ ИТД )