Налог в России (как и все остальное - от творческих амплуа до процедур банкротства) - больше, чем налог. Налоги в России, как и женщины, избирательно нежны. Налоги - почти всегда элемент политического управления. Рычаг, придвигающий к власти и удаляющий от власти. Как рассыпанные на бумаге железные опилки очерчивают нам силовые линии магнитного поля, так и реальные уровни налоговой нагрузки на корпорации и территории дают адекватное представление о политическом и лоббистском весе налогоплательщиков.

Неужто, например, премьер Михаил Касьянов и вице-премьер Алексей Кудрин пребывают в младенческом неведении о реальных прибылях экспортного сектора экономики? Например, нефтегазового комплекса? Всерьез ли верят в пиаровские легенды о якобы огромной налоговой нагрузке на нефтяные компании и о низкой рентабельности нефтедобычи в условиях невысоких цен на нефть?

В сущности не так уж трудно доказать, что реальная себестоимость добычи одного барреля нефти такими компаниями, как "ЛУКОЙЛ", "ЮКОС" и "Сибнефть", не превышает $5-8. И это с учетом налоговых платежей, которые нефтяные компании реально уплачивают (именно уплачивают по факту, а не должны платить по налоговому законодательству) в бюджеты всех уровней. Продается же баррель нефти Urals по $18. Трудно вообразить, чтобы топ-менеджмент какой-либо компании взял да и признал официально наличие корпоративной рентабельности в 200 процентов. Иное дело - правительство. Оно вроде бы должно быть заинтересовано в централизации финансов. Но только не российский Белый дом, представляющий собой комитет по распоряжению делами 20-25 крупнейших корпораций и финансово-промышленных групп.

Правительство, раздав "нефтянку" в ходе залоговых аукционов 1995-1996 годов, не может, конечно, отобрать нефтекомпании у олигархов. У него хватило смелости лишь на застенчивую попытку перекрыть лжеэкспортные схемы нефтетрейдинга. Правительство на всякий случай взимает с нефте- и газотрейдеров 20-процентный НДС независимо от того, куда идет топливо - на экспорт или на внутреннее потребление. С экспортных потоков НДС не взимается. Но вдруг экспортер вздумает продать предназначенную на экспорт нефть внутри страны? Тогда он получит 20-процентное конкурентное преимущество перед внутренними трейдерами. Поэтому Минналогов из бюджета возвращает НДС экспортерам лишь после соответствующего подтверждения таможни. Да и то, как выяснилось на коллегии налогового ведомства 13 февраля, экспорт в прошлом году упал, а НДС экспортерам, по словам Михаила Касьянова, "стали возвращать в два раза больше".

Если это так, то бюджет руками МНС дотирует лжеэкспортеров. Иными словами, пассаж премьера почти равнозначен обвинению налоговиков и таможенников в коррумпированном сговоре. На коллегии, заметим, никто и глазом не моргнул.

Продолжим, однако, наш экскурс в область секретов Полишинеля нефтяной отрасли. Возьмем неналоговые затраты на нефтедобычу и газодобычу. Если верить официальным данным Госкомстата, с 1990 по 2001 год доля амортизации основных средств в себестоимости добываемой нефти ужалась с 47 до 9 процентов - более чем впятеро. Не значит ли это, что несмотря на удорожание электроэнергии, металла и прочих необходимых для нефтедобычи материалов, топ-менеджеры нефтяных компаний вкладывали в производство с каждым годом все меньше? И одновременно раздували в своих финансовых отчетах себестоимость продукции, укрывая тем самым прибыль от налогообложения?

Эти подозрения косвенно подтверждаются ускоренным ростом за указанный период доли "прочих затрат" (то есть расходов на деятельность, непосредственно не связанную с нефтедобычей, но относимую на себестоимость). В среднем по нефтедобывающей отрасли, как утверждает Госкомстат, она достигла в 2001 году 28 процентов. Вдобавок нефтеэкспортеры широко применяют так называемое трансфертное ценообразование. Связанные с нефтяниками трейдерские фирмы, как правило, принадлежат лицам, владеющим нефтдобывающими компаниями. Трейдеры поголовно регистрируются в оффшорных зонах и получают нефть по заведомо заниженной цене. Огромная маржа, возникающая при продажах, налогами не облагается. А головные офисы "рисуют" российским налоговикам заведомо заниженную прибыль.

Наконец, еще одна нефтяная "фишка". Налоговый кодекс РФ сочиняли весьма предусмотрительные люди: они догадались привязать величину экспортных пошлин и размер налога на добычу полезных ископаемых к мировым ценам на нефть и газ, причем в весьма странной пропорции. Это дало правительству законные основания в январе 2002 года снизить экспортные пошлины на нефть в 2,5 раза (с 18 до 8 евро за тонну) - притом что мировая цена на российскую нефть Urals снизилась за последние полгода вовсе не в 2,5 раза, а эдак процентов на 35 (с $28 до $18 за баррель).

Выходит, Белый дом только что не отогревает владельцев нефтяных компаний своим дыханием. При высоких мировых ценах на российское сырье нефтяные и газовые компании получают сверхприбыль от экспорта, а при их снижении - сверхприбыль за счет автоматического снижения налоговой нагрузки. Иными словами, бюджеты всех уровней дружно компенсируют олигархам неблагоприятные изменения экспортной конъюнктуры.

Все перечисленные льготы и преференции, по оценкам ряда независимых экспертов, снижают нефтедобытчикам налог на прибыль до примерно 24,7 процента; чистая же их прибыль едва ли меньше 50 процентов от выручки. При этом в США, странах Западной Европы (Великобритания, Норвегия), иных нефтедобывающих странах удельный вес налоговой нагрузки практически не бывает ниже 70 процентов от выручки.

Сходную ситуацию официальная статистика фиксирует и в газодобыче. Здесь доля амортизационных отчислений в себестоимости сократилась за тот же период более чем втрое, а "прочие затраты" уже довольно давно достигли 42 процентов, увеличившись в 6 раз по сравнению с 1990 годом. То есть ОАО "Газпром" на глазах у акционера-государства культивирует непрофильные и абсолютно убыточные бизнесы (под маркой которых может быть сокрыт и вывод активов газового холдинга в сторонние структуры). А государство-акционер несет огромные убытки как из-за уменьшения базы налога на прибыль, так и из-за уменьшения дивидендов по находящимся в государственной собственности акциям "Газпрома".

Таким образом, реальная налоговая нагрузка на нефтегазовых баронов на самом деле минимальна. Не соответствует их гигантским прибылям. Большая часть прибылей не инвестируется в развитие нефтегазовой отрасли, но тратится либо на текущее потребление акционеров, либо на приобретение сторонних активов. Заметим попутно, что нефте- и газоэкспортеры - вовсе не единственные обладатели государственных налоговых привилегий. Зато налоговая нагрузка на непривилегированные секторы экономики (в том числе средний и малый бизнес) непрерывно растет. Перепуганное лицо главы МНС Геннадия Букаева отражается в огромном, в радужных переливах, нефтяном пузыре. Министр ни в чем не виноват.