В великую пятницу Банк России распорядился о внесении записи о ликвидации Промстройбанка в Книгу государственной регистрации кредитных организаций. Как пояснил информагентствам конкурсный управляющий банка, с момента внесения такой записи конкурсное производство считается завершенным, а кредитная организация – ликвидированной. По большому счету Промстройбанк – это Яков Дубенецкий. Советский управленец с многолетним опытом работы в системе Стройбанка и ПСБ СССР, он в конце 1991 года решил вернуться к уже распавшейся к тому времени системе банковского холдинга, но теперь уже в масштабах России. Идею эту Якову Николаевичу почти удалось реализовать к январю 1993-го, когда основные опорные единицы российской составляющей союзного "Промстроя" были объединены. Не хватало только питерского Промышленно-строительного банка. Но тот объединяться с Дубенецким отказался наотрез (любопытная деталь: чтобы два кредитных института не путали, Москва настаивала, чтобы его называли исключительно "Промстройбанк России", а Питер требовал "расшифровки" на "Промышленно-строительный" и в крайнем случае – ПСБ СПб).

В окружении председателя ПСБ России говорили тогда, что, мол, "они (новые владельцы крупнейшего на тот момент петербургского банка) еще пожалеют", но правда жизни оказалась иной: еще задолго до 1998-го ПСБ СПб стал обходить ПСБ московский едва ли ни по всем показателям. А в посткризисной банковской системе питерский "Промышленно-строительный" стал одним из немногих, кто этот самый август 1998-го преодолел без особых потерь для себя и своих клиентов...

Модель поведения банка Якова Дубенецкого всегда была чуточку старомодной: тем же питерцам, как "молодым волкам", явно уступал в прыти; критиковал моду на создание финпромгрупп, утверждая, что ФПГ – форма "финансового порабощения" банкиров; журил ОНЭКСИМбанк и других авторов идеи залоговых аукционов (мол, "ребята" с промышленностью никогда не работали, а все туда же); зачем-то пригласил в руководство экс-гекачеписта Валентина Павлова, успевшего к моменту перехода в "Промстрой" неудачно поработать коммерческим банкиром...

Осознавая эту свою "обособленность", Яков Николаевич выступил в середине 90-х одним из инициаторов создания банковского клуба "Надежность". Идея была такая: мы, "тертые калачи", не бросаемся на высокодоходные и высоко рисковые операции, двигаясь вперед медленно, но верно...

Прошло десять лет, и ни один из членов того "надежного" клуба на плаву не остался. Не пошли дела и с холдингом, в который отказался входить ПСБ СПб: "дочки" оказались личностями своенравными и излишне самостоятельными, "любящими" свою маму, когда требовалась финансовая или какая-либо иная поддержка из центра. Но забывали про Якова Дубенецкого, когда следовало б чем-то с Москвой поделиться...

Все это тоже проявление новой российской действительности, к которой опытный советский банкир и возглавляемый им банк оказались неготовыми... Еще один "выстрел в молоко" – попытка Промстройбанка России создать сеть своих филиалов и представительств в дальнем зарубежье. Самая большая победа банка – разрешение на открытие представительства в США (ни ОНЭКСИМу, ни МЕНАТЕПу добиться этого не удалось) – стала без преувеличения пирровой: смысла в этом предприятии не было никакого... А с российско-израильской ФПГ вообще вышел скандал, стоивший первым лицам банка деловой репутации (говорят, что в том числе и по этой причине Яков Дубенецкий так и не стал председателем Банка России, проиграв борьбу за это кресло Сергею Дубинину).

Когда случился август 1998-го, банк плавно покатился к банкротству. Казалось, что без внешней помощи банку не устоять; верилось, что помощь такая будет. И шанс такой появился: в самом конце прошлого века в правительстве появился проект мега-банка – Российского банка развития. Казалось, что лучшей "строительной площадки", нежели упавший на бок ПСБ России, не найти: и сеть, и штат. Словом, казалось еще чуть-чуть и на монументальном здании на Тверском бульваре, только что отремонтированном после пожара 1996-го (и утратившего после этого осевую симметрию), появится новая вывеска.

Но проект РБР так и "не полетел". Поэтому единственная вывеска, которая действительно была бы уместна на бывшем офисе Якова Дубенецкого, созвучна эпитафии на месте упокоения всей бывшей банковской системы страны: "Здесь был Промстройбанк"...