Самый знаменитый экономист нашего времени Милтон Фридман умер, лишь немного не дожив до 95 лет. В Америке последователи великого ученого как раз бьют тревогу по поводу роста продолжительности жизни до таких пределов, которые ставят под угрозу пенсионную систему и заставляют пересмотреть прежние представления об этапах жизненного пути. Рисуется картина, которая вскоре может стать типичной: семидесятилетняя дочь, ухаживающая за девяностопятилетней матерью. Кстати, старший единомышленник Фридмана, еще один титан неолиберализма в экономике - Фридрих фон Хайек, также дожил до девяноста трех лет.

Родившись в Нью-Йорке в семье евреев - выходцев из Закарпатской Украины, юный Фридман принадлежал к той когорте американцев в первом поколении, которые сыграли выдающуюся роль в истории США, во многом преобразовав политическую, экономическую и духовную жизнь вновь обретенной родины.

После школы Фридман учился в Чикагском университете, с которым впоследствии была связана почти вся его научная карьера. Но тогда, в начале 30-х, в разгар Великой депрессии, преподавательских вакансий в университете не оказалось, и Милтон, получив диплом, поступил на госслужбу, благо президент Рузвельт создавал много новых правительственных учреждений. Спустя много лет Фридман сам поражался, каким "завзятым кейнсианцем" он был тогда, одобряя рузвельтовский "новый курс". Это уже через полвека он говорил: "Просто необъяснимо, почему люди думают, что политика Рузвельта вытащила нас из Депрессии". Нынешний глава Федеральной резервной системы Бен Бернанке признал правоту Фридмана на его 90-летнем юбилее: "Относительно Великой депрессии. Вы правы. Это устроили мы. Простите. Благодаря вам этого больше не повторится".

Вероятно, собственный опыт участия в политике государственного вмешательства в экономику и подвиг Милтона Фридмана по-новому посмотреть на эту проблему. Придя в 1946 году преподавать в Чикагский университет, он постепенно сплотил вокруг себя группу последователей, ставшую известной как "чикагская школа экономики". Их объединяло то, что в те годы считалось крамолой, - вера в самодостаточность рынка и необходимость избавления его от государственного вмешательства. Ведь середине XX века в почете на Западе был не только Кейнс с его идеями контролируемой инфляции и стимулирования спроса, но и Маркс, чью правоту, казалось, подтверждали феноменальные успехи Советского Союза. В тех условиях проповедь старого доброго laissez-faire была чревата остракизмом или по крайней иере репутацией замшелого консерватора.

Разумеется, сводить взгляды Милтона Фридмана к простому laissez-faire, "монетаризму" или "неолиберализму" было бы неверно. Да и Нобелевскую премию за это не дают. В научном мире он был оценен за разработку теории "денежного предложения", по которой выпуск денег влияет на потребление и производство сильнее, чем инвестиции и государственные расходы, а значит, рост цен возникает в результате того, что темпы денежного предложения превосходят темпы экономического роста. Он также выдвинул гипотезу "постоянного дохода", уточнив теорию потребления, а также подверг критике "кривую Филипса" и ввел понятие "естественного уровня безработицы".

Будучи серьезным ученым, Фридман сумел завоевать известность и даже популярность в далеких от науки кругах общества. Боевитый и бескомпромиссный по характеру и взглядам, он оказался на переднем крае идейной борьбы. В нашумевшей книге "Капитализм и свобода" он, словно дразня своих противников, предлагал даже отменить систему государственного пенсионного обеспечения, называя ее "массовым вторжением в частную жизнь многих слоев населения страны без какого-либо убедительного основания" и считая, что если человек хочет тратить свои деньги в настоящем, нельзя насильно его "осчастливливать", заставляя откладывать сбережения на будущее. Подобная провокативность и привлекла к нему внимание публики. Поначалу не все воспринимали его всерьез, но с начала 70-х, а особенно после получения Нобелевской премии в 1976-м, Фридман стал признанным экономическим гуру. Как сказал другой гуру - только уже в практической сфере - Алан Гринспен, "есть много нобелевских лауреатов по экономике, но мало кто достиг мистического статуса Милтона Фридмана".

На долю Фридмана выпала удача увидеть при жизни триумф своих идей. Рейган (включивший его в число своих советников по экономике) и Тэтчер начали восстание против всепроникающего государства. Их примеру последовали другие. Сегодня требования недопущения бюджетного дефицита, приватизации, минимального ограничения конкуренции, сбалансированного выпуска денег стали уже общими местами. Но еще лет двадцать пять назад они очевидными не казались

В политических вопросах Милтон Фридман считал себя либертарианцем, в чем расходился со своими друзьями республиканцами. Он выступал за свободную продажу марихуаны, легализацию проституции, отмену призыва в армию. Осуществлением этой последней идеи в Соединенных Штатах в 70-е годы он особенно гордился. Любопытно, что его сын Дэвид пошел дальше отца: он известен как сторонник анархо-капитализма, полагая, что и суды, полицию, тюрьмы можно отдать в частные руки.

Спорным моментом в биографии Фридмана стало его участие в восстановлении экономики Чили при Пиночете. "Чилийское чудо", достигнутое ценой авторитарной диктатуры, до сих пор не могут простить ему левые и либералы, столь сильные в западном академическом сообществе. Хотя Фридман и поручил основную работу в Чили своим "чикагским мальчикам", он лично встречался с Пиночетом, побуждая того ввести правила свободного рынка. В своео правдание Фридман замечал, что те лекции, что он читал в Сантьяго, он читал и в коммунистическом Китае, а достигнутое экономическое процветание стало базисом для обретения политической свободы.

Современная Россия яростно отвергает на словах наследие Милтона Фридмана, монетаризм и либерализм стали у нас бранными словами. Но старик Фридман только порадовался бы, видя неформальность наших трудовых отношений и бегство от государства во всем, начиная от призыва в армию. Великие идеи часто пробивают себе дорогу незримо и безмолвно. А мы потом удивляемся, подобно мольеровскому Журдену, что, оказывается, уже давно живем "по Фридману".