Слава богу, что были мужественные люди, которые в этой ситуации (на Болотной 6 мая. - Ред.) еще умудрились снимать и сохранили для нас эти документы, которые важны для нас, но совершенно не важны для следствия. Я увидела здесь то, что читала у Шаламова, у Гинзбург, у Солженицына. Это все мы читали. Мы не попали туда. И сейчас я вижу, ну как будто сняли кино по книгам этих великих наших сидельцев. Я не могу поверить, что снова 37-й год. Пусть Исаев на меня в суд подает, но это же чистой воды фашизм! Убегает мальчик, а его бьют по почкам, по ногам, а старого человека - по лицу! А там есть фотография, как эта сволочь, фашист рвет рот человеку. Это же все молодежь сидит. Они выбирали людей разных профессий - это все интеллигенция, люди с высшим образованием: астрофизик, политолог, историк... 24-летний мальчик из Кирова приехал в Москву на митинг, снимал, и при нем стали избивать человека, он его защищал. И что ему вменяют? "Уничтожением туалета он уничтожал конституционный строй!"

...Акименков слепнет в тюрьме, у него некроз главного нерва. Омоновец говорит, что Акименков в него целился древком. Куда может целиться древком слепой человек?

...У этих ребят нет даже загранпаспортов, куда они могут сбежать? И эта сволочь сидит в 13-комнатной квартире, на миллиарды нас обула и еще требует себе горничную.

...Я не знаю, как защитить этих ребят! Им шьют дела даже через сортир. И человек может сесть на три года. Я не знаю, что делать. Нет у нас защиты. Когда мы видим такой фашизм, у нас нет защиты, мы в опасности. Черт с ней, с Думой, пусть они придумывают, как дождь прекратить, как запретить зиму, наказать лето, не ругаться матом, запретить гомосексуализм - оставить только традиционное совокупление. Пусть они и дальше развлекаются, но что делать с нашей судебной системой?

контекст →

Я просто скорблю, что я промолчала. Я еще раз поняла, какая я дура. Мне так же, как всем участникам этого спектакля, заранее позвонил человек из администрации президента и спросил, какой вопрос я хочу задать Путину. Я спросила: почему вы меня проверяете? Он говорит: Владимир Владимирович должен подготовиться, чтобы ответить на ваши вопросы. Но я сказала: да знаете что? Я буду молчать! Мне важнее, чтобы решился вопрос с больными детьми, чтобы дали деньги, чтобы были лекарства, чтобы убрали налог, который родители еще долго выплачивают, когда ребенок умирает.

Я обязана была поддержать Юру Шевчука, потому что он... я бы так не смогла сформулировать. Он был собран, он был предельно вежлив, он абсолютно не был агрессивен. Но он не все вопросы успел задать, премьер-министр ему не давал договорить.

...Это был уникальный случай, когда можно было говорить. Но почему-то все, кроме Шевчука, Хаматовой и, конечно, Басилашвили, который тут же поддержал Шевчука, говорили о чем-то таком неважном, о ерунде какой-то вплоть до какого-то уже совсем безумия. И мне был дан шанс, я могла рассказать о том, что творится на суде над Ходорковским, об этих прокурорах, о Лахтине, об этом беспределе. Могла говорить о том, почему ни в чем не виноватый Сутягин сидит там в вечной мерзлоте, почему убивают Маркелова и Бабурову, почему Эстемирова убита. Почему убивают, ничего не расследуется и где убийцы. Но я молчала, и причем не из страха.

Это был очень важный разговор. И я должна сказать, что я от Путина этого не ожидала. Но Путин... как он умен! От некоторых вопросов он ушел так ловко, причем Юра пытался его вернуть на эту стезю, но это ему не удалось. И то, что я не поддержала Юру, я себя буду казнить за это. Я виновата, я неправа. Я его поздравляла и восхищалась им за кулисами. Но там за столом я думала, что если я пообещала молчать, то я буду молчать. Но не думаю, что у меня еще когда-нибудь будет шанс отмыть то, что я наделала.

Он (Путин. - Ред.) очень ловкий политик. Мы же это все понимаем, и надо было поддерживать Шевчука, который все, что думал, проговорил, а больше ему не дали говорить. Надо было мне поддержать его, как Басилашвили поддержал. И о налоге на меценатство, и об этом проклятом небоскребе в Питере. Надо было сразу же поддержать вопрос о марше несогласных.

Правда, Шевчук такой высокий гражданский уровень задал, а Путин ему в ответ такой начальственный посыл дал – теперь я говорю, а вы молчите. У Юры было что возразить, потому что Путин начал тему уводить. А мы все смолчали.

контекст →

Могу назвать только книгу – "Прокляты и убиты".

контекст →