Что есть Обвинительное заключение по делк Кулаева (бесланская школа)

Международное движение против преступности и коррупции "Наше право" обратилось с Заявлением к: Генеральному прокурору РФ Копия: Президенту РФ № 87\10-07 гп 12.10.07 г. Господин Генеральный прокурор! Вынуждены обратиться к Вам в связи с занимаемой должностью, в функциональные обязанностями которой входит отстаивание законности, пресечение нарушений Закона любыми лицами, организациями и органами, защита прав граждан от любых посягательств и в связи с тем, что в знаковом, социально резонансном деле подконтрольными Вам структурами совершены чудовищные нарушения процессуальных и иных норм, приведшие не только к дискредитации российского правосудия и прокуратуры в глазах отечественной и мировой общественности, но и к резкому провоцированию социальной напряженности и массовым протестным выступлениям не только потерпевших граждан. Полное отсутствие контроля над проводимым расследованием, исполнением оперативно-следственным аппаратом своих профессиональных обязанностей привело к тому, что Обвинительное заключение по уголовному делу № 20/870 стало национальным позором в связи с полной бредовостью значительной части мест этого 530 листового документа, не основанных на доказательствах, голословностью и абстрактностью утверждений, ничем материально не подтверждённых, основанных на постыдных, в нём же и опровергаемых домыслах, против конкретного лица – Кулаева Н.А. Создалось впечатление, что никто (а не только руководитель) в следственной бригаде и среди приданных оперативных работников не только не обладает никакими даже примитивными специальными познаниями, но и знанием учебных истин на уровне среднего образования – понятия о дактилоскопии, о необходимости закреплять доказательства, о возможности оставления преступниками следов на оружии и боеприпасах, предметах одежды и быта, характерных отпечатках обуви, словесных рисованных портретах и фотороботах, картотеках-учётах (базах данных) с отпечатками пальцев и описаниями разыскиваемых за совершенные преступления лиц, в том числе по линии Интерпола (тем более что о международных террористах на Северном Кавказе постоянно твердит в СМИ президент РФ). Всё вышеперечисленное – преступление против правосудия, глумление над родителями убитых, циничная умышленная дискредитация правоохранительной и судебной системы и мы надеемся, что с виновными Вы поступите в соответствии с Общим приказом, подписанным и Вами, и не станете участвовать в сокрытии преступлений следователя по особо важным делам Генпрокуратуры Криворотова К.Е. и принимавших участие в «расследовании» других сотрудников прокуратур и милиции, а также тех, кого они незаконно освободили от уголовного преследования. Никто не сомневается в том, что Кулаев Н.А. - преступник и участвовал в террористической операции против мирных граждан России в г. Беслане, что он лично мог убивать людей, но это нужно доказывать, доказывать его конкретную роль в конкретных деяниях, а не сваливать все смерти и искалеченность людей от пулевых, осколочных ранений и ожогов на одного человека (одному непосильно стрелять из всех видов использовавшихся террористами огневых средств, тем более, одновременно, да к тому же ещё и в свою сторону – извне школы) через бездоказательные заклинания: «… руководитель банды – Хучбаров Р.Т., объединённый с Кулаевым Н.А. и другими членами банды единым умыслом, направленным на…» (с. …20, 24, 55… Обвинительного заключения – далее: «ОЗ»). Ни одного свидетельства виновности в чем-то конкретном, ни одного доказательства, что в руках держал какое-либо оружие. Следов работы следствия, как и надзора прокуратуры за ним - не наблюдается. Нужно констатировать, что кроме перечисления жертв и их травм-повреждений в обвинительном заключении нет никаких доказательств чьих-либо конкретных преступных деяний, а ссылки на единственные признательные показания самого Кулаева (не будем даже рассуждать о том, каким образом их могли добывать) часто опровергают саму основу заклинательного обвинения. Например, многочисленные утверждения об объединённости всей банды «единым умыслом» просто опровергается показаниями о том, что «нас привезли в неизвестный город». Согласитесь, умысла по поводу неизвестного города быть не может, тем более единого для всех участников. Или: «полковник приказал остановиться», «дал команду выходить…, окружить школу» (с.153, 155) - какой единый умысел может быть у подневольных лиц, не знающих, где и как им придётся действовать? Может, стоит вспомнить аргументацию оправдывания военнослужащих, по приказу (также не доказанному) расстреливающих мирных граждан в машинах и домах, сжигавших трупы изнасилованных и пр. Об их умысле почему-то не говорят, в лучшем случае о преступном приказе… Ни из чего (т.е. нет никаких ссылок на какие-либо доказательства намерений) выведено утверждение о замысле боевиков на «убийство сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, граждан». Захват заложников, как террористический акт, доказан конкретными фактами, а милицию и военнослужащих боевики могли и не намереваться убивать. Обвинение должно основываться на доказательствах, а не вольных, пусть и стереотипных для ситуации домыслах. Утверждения: «стремясь парализовать действия правоохранительных органов РФ, воздействовать на принятие решений органами власти…» - голословны, ибо являются только предположениями без ссылок на конкретные доказательства или листы дела, где зафиксированы документы, заявления, письменные либо запротоколированные устные требования боевиков. Вольный пересказ якобы выдвигавшихся требований без ссылок на конкретный их источник (кто конкретно и когда заявлял) ничего не доказывает кроме частного мнения проводивших расследование – а это не доказательство. Ведь это же прописные истины!!! А якобы высказанные боевиками требования, да ещё и в такой стилистике как «легализация деятельности на территории республики устойчивых вооруженных групп (банд) и их руководителей, предоставления Чеченской Республике полной самостоятельности» (с. 7) - вряд ли даже в горячечном бреду могли принадлежать кому-либо из реальных одновременно наблюдаемых 30-40 участников (с.312 ОЗ; показания Дзгаевой и Дзуцевой л.д. 271-274 т. 61 и л.д. 74-77 т. 73) захвата бесланской школы. Более того, масса опубликованных свидетельских показаний, материалов независимых расследований, не столь голословных как у Вашего, кстати, самого солидного в стране следственно-контрольного ведомства, не подтверждают якобы установленных (но ничем не подтверждённых) досудебным следствием деклараций о государственном узаконивании как в 1992-93 гг. в Северной Осетии, бандформирований, изменении конституционного статуса республики, парализации действий аппарата МВД, ФСБ и их структур и пр. нелепостей, а о требовании встречи даже не с первыми в РФ государственными должностными лицами, прекращении массовых бессудных убийств и т.д.- ни слова. Массовые нарушения действующих норм права и должностных обязанностей при проведении оперативно-розыскных и экспертных действий не могут свидетельствовать о непрофессионализме сотрудников правоохранительных ведомств, нежелании использовать не только современные, как требуют действующие федеральные законы, а даже более 4-х десятков лет, как принятые и успешно используемые во всём мире (кстати, российскими ещё в бытность СССР специалистами введённые и продемонстрированные на практике) криминалистические и судебно-медицинские принципы и методы экспертизы, а о выполнении чьего-то заказа (и Генеральная прокуратура обязана установить заказчика) по социально-политической дестабилизации обстановки на Северном Кавказе, в том числе для продолжения увеличивающихся с каждым годом хищений российских бюджетных средств в особо крупных размерах якобы на борьбу с терроризмом, действия по защите конституционного порядка, восстановление, гуманитарную помощь и мн.др. мероприятия, а также отвлечения внимания населения РФ, как на этот регион, так и на выходцев из него от (вместо) решения внутренних проблем власти, как в регионах, так и федеральном центре. Не проведение дактилоскопической экспертизы, как убитых боевиков, так и снятия отпечатков пальцев и иных следов с применявшегося оружия, боеприпасов, бытовых предметов, липкой ленты, использовавшихся находившимися в школе террористами, часть которых смогла уйти вместе с заложниками после его уничтожения и взятия штурмом (свидетельские показания, не вошедшие в материалы дела, но закреплённые публикациями на материальных носителях и в электронных СМИ) не позволило идентифицировать убитых с базами данных (криминалистическими учётами) правоохранительных служб и Интерпола как для снятия с учёта убитых, так и, главное, для определения (идентификации) выживших и скрывшихся. Возможно отпечатки с брошенного оружия и убитых не снимались, чтобы не обнаружить среди убитых тех, кто не прикасался к оружию, кого, по мнению СМИ, подбросили из числа ранее арестованных и «пропавших» для численности. Не снимались отпечатки и не фиксировались следы, оставленные в момент насилия на коже жертв преступлений. Дактилоскопия и изучение следов ног, голов…, кстати, позволяют устанавливать анатомические признаки и приметы оставивших отпечатки лиц. Отказ проведения положенных действий не позволил хотя бы предположительно определить, кто конкретно виновен и в каких убийствах. Или же была поставлена специальная задача: воспрепятствовать идентификации участвовавших в теракте, поскольку они могли оказаться как агентами, так и действующими или бывшими сотрудниками федеральных спецслужб? Ибо обязательность дактилоскопической фиксации каждого военнослужащего - предполагается действующим законодательством. Интересно и то, что на протяжении всех военных действий на Северном Кавказе с начала 90-х годов прошлого века прокуратурой нигде не афишируется источник происхождения применяемого боевиками (либо теми, кто под их видом действует) оружия, – из каких воинских частей или заводских складов оно было продано или похищено, то же в отношении обязательно маркируемых на заводах боеприпасов (исполнением этих обязательных криминалистических действий могли быть также подтверждены либо опровергнуты широко известные общественности по СМИ факты продажи оружия и боеприпасов самими действующими в Чечне подразделениями). А может быть, эти обязательные следственные действия кто-то запретил проводить? Гражданам России интересно, да они и имеют законное право знать имена этих не привлечённых к уголовной ответственности государственных либо ведомственных должностных лиц, а также тех, кто вместо исполнения профессионального долга выполнял преступные приказы или пожелания своего руководства. С какой целью и почему только через неделю-две следственно-оперативная группа стала производить вместо работы немотивированные криминалистической практикой России отписки: «отобрать образцы следов рук не представляется возможным в связи с тем, что труп гнилостно изменён» (с.170, 171, 172-180) – на многих страницах ОЗ, когда уже десятилетия существуют и применяются методики производства дактилоскопической экспертизы в затруднённых условиях (не сняты отпечатки с тыльных поверхностей рук, ушных раковин, маски с фронтальной области зубов, маски после проведённого «туалета» лица трупа…), от которых по надуманной причине либо чьему-то приказу отказалось следствие (а это даже не «современные достижения науки и техники», как того требует ст.4 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ»). Не проведение фиксации запаховых следов, следов крови, спермы, волос, волокон кожи и пр. в т.ч. с брошенной при переодевании (перед тем как раствориться в толпе освободившихся и выживших после интенсивного обстрела заложников) одежды террористов не позволило, как обнаружить и преследовать их с применением собак, так и зафиксировать их генетические особенности. Видимо, целям воспрепятствования отправления правосудия, сокрытия преступления и увода от ответственности выживших и скрывшихся террористов служил отказ следственно-оперативной группы от применения как традиционных, так и относительно новых (всего то лет 30-40) методов фиксации внешнего облика неопознанных трупов: 1) диагностической экспертизы восстановления внешнего облика погибших террористов (и их жертв) в виде нетрадиционного «туалета» и реставрации лица и головы трупа на гипсовом слепке и изготовление наряду с опознавательной фотосъёмкой экспертных рисованных портретов (по которым бы без ошибки всех жертв опознали), которые должны были закрепляться судебно-портретной экспертизой, что позволило бы сравнивать восстановленное лицо с архивными фотографиями и др. Не были созданы альбомы убитых боевиков с описанием (судмедэкспертами под контролем следователей – см. 2 абзац выше), ориентировки с отпечатками пальцев для проверки по учётам; 2) последующей идентификации по не составлявшимся словесным, рисованным портретам в процессе допросов потерпевших или составления фотороботов террористов, либо и того и другого. Имеется масса удобных и эффективных в практическом применении разработок по идентификации созданных либо описанных Дубягиным Ю.П., Звягиным В.Н., Мордасовым В.Ф., Томилиным В.В., Щербаковым В.В. и др. – но их намеренно не применяют. Откровенным и циничным глумлением над родителями и родственниками погибших детей было проведение только простого визуального опознания изуродованных погибших детей, что привело к их захоронению, а после эксгумации некоторых и генетической экспертизы - обнаружению шести ошибочно опознанных. Проведение вышеописанных «туалетов» и восстановления лица погибших исключило бы ошибки. Сейчас даже по осколкам черепа специалисты восстанавливают лицо, но на психику и память родителей, как и на живых людей, правоохранительным структурам (как раз и уничтожившим основное число заложников) было совершенно наплевать. Не нашли отражения и факты сокрытия фрагментов тел погибших детей на свалке (вместо попытки идентифицировать их принадлежность погибшим детям). После обнаружения факта этого преступления не предпринято не только попытки установить кем и, главное, по чьему приказу совершен вандализм, но и произвести соответствующую судебно-криминалистическую экспертизу. В Обвинительном заключении ничего не сказано и об отсутствовавшем установлении номеров абонентов, владельцев этих номеров, с которыми часто (по показаниям потерпевших даже в ОЗ) вели переговоры террористы. Интересно, что применение аппаратуры блокирующей переговоры по мобильным телефонам имеет даже Мещанский суд, когда там рассматривают, например, дело сибиряка А.Быкова, а для пресечения возможностей корректировки огня, сообщений о конкретных действиях или намерениях противостоящих им правоохранительных органов или путей отхода террористов, такая техника не применяется. Вполне уместно у граждан может возникнуть вопрос о возможности единого руководства той и другой сторонами. Ведь имеем же мы опубликованные показания военных об отправке воинских подразделений под огонь своих, имитирующих нападения чеченских боевиков. Об уничтожении Сергиево-Посадского ОМОНа, спровоцированном не поделившими в Москве власть генералами, не писал только ленивый, а всё свели только к халатности погибшего командира. Неприкосновенность и свобода передвижения по России чеченских полевых командиров тоже объясняется не только взятками (за проезд, проход, отпускание после задержаний), за которые никого и никогда не привлекали к предусмотренной Законом уголовной ответственности, а прямыми договорённостями с московским руководством, оберегающим «совместный бизнес». Двукратное повторение некоторых статей, их частей и пунктов в определении обвинения смысловой нагрузки не несет, так как в одном уголовном деле нельзя обвинить дважды один и тот же субъект преступления по одному и тому же составу преступления, скорее свидетельствует о психических неполадках у составлявших, подписывавших и утверждавших ОЗ. На основании изложенного ПРОСИМ: 1) возбудить уголовное дело по факту преступления против правосудия, сокрытия преступления и увода от уголовной ответственности виновных лиц, а также по ст.ст. 294, 316, 244, 285 УК РФ, и грубых нарушений федеральных законов «О прокуратуре», «О милиции» «Об ОРД», ст.ст. 4, 7, 8 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», нарушения и неисполнения профессиональных обязанностей, предусмотренных Правилами судебно-медицинской экспертизы трупа (1996 г.); Инструкцией «О производстве судебно-медицинской экспертизы в Российской Федерации» (1998 г.); «Правилами работы врача-специалиста в области судебной медицины при наружном осмотре трупа на месте происшествия (на месте его обнаружения)» (1978 г.); принципами "Судебно-медицинских правил вскрытия трупа", принятых Комитетом Министров Совета Европы (1999 г.), «Образцовым протоколом вскрытия трупа» (ООН 1991 г.), «Руководством по идентификации жертв стихийных бедствий и катастроф» (Интерпол 1997 г.) и разжигания преступным бездействием политических конфликтов на территории Северной Осетии, дискредитации правоохранительных органов и судебной власти России; 2) инициировать на всех уровнях решение вопроса о поголовном дактилоскопировании проживающих в зонах военных конфликтов граждан, а также всех прибывающих в эти зоны военнослужащих и откомандированных гражданских лиц, тогда проблемы идентификации погибших (сотни неопознанных трупов в холодильниках Р-на-Д, и не придётся принуждать родственников оплачивать проведение дорогостоящей генной экспертизы) в значительной мере отпадут, как и не будут наноситься серьёзнейшие психотравмы их родственникам; 3) содействовать скорейшему принятию ГД РФ несколько лет тормозящегося законопроекта «О розыске и идентификации человека», разработанного специалистами. Сопредседатель С.В.Белозерцев

Обвинительное заключение против Кулаева (бесланская школа)

Международное движение против преступности и коррупции "Наше право" обратилось к: Генеральному прокурору РФ Копия: Президенту РФ № 87\10-07 гп 12.10.07 г. Господин Генеральный прокурор! Вынуждены обратиться к Вам в связи с занимаемой должностью, в функциональные обязанностями которой входит отстаивание законности, пресечение нарушений Закона любыми лицами, организациями и органами, защита прав граждан от любых посягательств и в связи с тем, что в знаковом, социально резонансном деле подконтрольными Вам структурами совершены чудовищные нарушения процессуальных и иных норм, приведшие не только к дискредитации российского правосудия и прокуратуры в глазах отечественной и мировой общественности, но и к резкому провоцированию социальной напряженности и массовым протестным выступлениям не только потерпевших граждан. Полное отсутствие контроля над проводимым расследованием, исполнением оперативно-следственным аппаратом своих профессиональных обязанностей привело к тому, что Обвинительное заключение по уголовному делу № 20/870 стало национальным позором в связи с полной бредовостью значительной части мест этого 530 листового документа, не основанных на доказательствах, голословностью и абстрактностью утверждений, ничем материально не подтверждённых, основанных на постыдных, в нём же и опровергаемых домыслах, против конкретного лица – Кулаева Н.А. Создалось впечатление, что никто (а не только руководитель) в следственной бригаде и среди приданных оперативных работников не только не обладает никакими даже примитивными специальными познаниями, но и знанием учебных истин на уровне среднего образования – понятия о дактилоскопии, о необходимости закреплять доказательства, о возможности оставления преступниками следов на оружии и боеприпасах, предметах одежды и быта, характерных отпечатках обуви, словесных рисованных портретах и фотороботах, картотеках-учётах (базах данных) с отпечатками пальцев и описаниями разыскиваемых за совершенные преступления лиц, в том числе по линии Интерпола (тем более что о международных террористах на Северном Кавказе постоянно твердит в СМИ президент РФ). Всё вышеперечисленное – преступление против правосудия, глумление над родителями убитых, циничная умышленная дискредитация правоохранительной и судебной системы и мы надеемся, что с виновными Вы поступите в соответствии с Общим приказом, подписанным и Вами, и не станете участвовать в сокрытии преступлений следователя по особо важным делам Генпрокуратуры Криворотова К.Е. и принимавших участие в «расследовании» других сотрудников прокуратур и милиции, а также тех, кого они незаконно освободили от уголовного преследования. Никто не сомневается в том, что Кулаев Н.А. - преступник и участвовал в террористической операции против мирных граждан России в г. Беслане, что он лично мог убивать людей, но это нужно доказывать, доказывать его конкретную роль в конкретных деяниях, а не сваливать все смерти и искалеченность людей от пулевых, осколочных ранений и ожогов на одного человека (одному непосильно стрелять из всех видов использовавшихся террористами огневых средств, тем более, одновременно, да к тому же ещё и в свою сторону – извне школы) через бездоказательные заклинания: «… руководитель банды – Хучбаров Р.Т., объединённый с Кулаевым Н.А. и другими членами банды единым умыслом, направленным на…» (с. …20, 24, 55… Обвинительного заключения – далее: «ОЗ»). Ни одного свидетельства виновности в чем-то конкретном, ни одного доказательства, что в руках держал какое-либо оружие. Следов работы следствия, как и надзора прокуратуры за ним - не наблюдается. Нужно констатировать, что кроме перечисления жертв и их травм-повреждений в обвинительном заключении нет никаких доказательств чьих-либо конкретных преступных деяний, а ссылки на единственные признательные показания самого Кулаева (не будем даже рассуждать о том, каким образом их могли добывать) часто опровергают саму основу заклинательного обвинения. Например, многочисленные утверждения об объединённости всей банды «единым умыслом» просто опровергается показаниями о том, что «нас привезли в неизвестный город». Согласитесь, умысла по поводу неизвестного города быть не может, тем более единого для всех участников. Или: «полковник приказал остановиться», «дал команду выходить…, окружить школу» (с.153, 155) - какой единый умысел может быть у подневольных лиц, не знающих, где и как им придётся действовать? Может, стоит вспомнить аргументацию оправдывания военнослужащих, по приказу (также не доказанному) расстреливающих мирных граждан в машинах и домах, сжигавших трупы изнасилованных и пр. Об их умысле почему-то не говорят, в лучшем случае о преступном приказе… Ни из чего (т.е. нет никаких ссылок на какие-либо доказательства намерений) выведено утверждение о замысле боевиков на «убийство сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, граждан». Захват заложников, как террористический акт, доказан конкретными фактами, а милицию и военнослужащих боевики могли и не намереваться убивать. Обвинение должно основываться на доказательствах, а не вольных, пусть и стереотипных для ситуации домыслах. Утверждения: «стремясь парализовать действия правоохранительных органов РФ, воздействовать на принятие решений органами власти…» - голословны, ибо являются только предположениями без ссылок на конкретные доказательства или листы дела, где зафиксированы документы, заявления, письменные либо запротоколированные устные требования боевиков. Вольный пересказ якобы выдвигавшихся требований без ссылок на конкретный их источник (кто конкретно и когда заявлял) ничего не доказывает кроме частного мнения проводивших расследование – а это не доказательство. Ведь это же прописные истины!!! А якобы высказанные боевиками требования, да ещё и в такой стилистике как «легализация деятельности на территории республики устойчивых вооруженных групп (банд) и их руководителей, предоставления Чеченской Республике полной самостоятельности» (с. 7) - вряд ли даже в горячечном бреду могли принадлежать кому-либо из реальных одновременно наблюдаемых 30-40 участников (с.312 ОЗ; показания Дзгаевой и Дзуцевой л.д. 271-274 т. 61 и л.д. 74-77 т. 73) захвата бесланской школы. Более того, масса опубликованных свидетельских показаний, материалов независимых расследований, не столь голословных как у Вашего, кстати, самого солидного в стране следственно-контрольного ведомства, не подтверждают якобы установленных (но ничем не подтверждённых) досудебным следствием деклараций о государственном узаконивании как в 1992-93 гг. в Северной Осетии, бандформирований, изменении конституционного статуса республики, парализации действий аппарата МВД, ФСБ и их структур и пр. нелепостей, а о требовании встречи даже не с первыми в РФ государственными должностными лицами, прекращении массовых бессудных убийств и т.д.- ни слова. Массовые нарушения действующих норм права и должностных обязанностей при проведении оперативно-розыскных и экспертных действий не могут свидетельствовать о непрофессионализме сотрудников правоохранительных ведомств, нежелании использовать не только современные, как требуют действующие федеральные законы, а даже более 4-х десятков лет, как принятые и успешно используемые во всём мире (кстати, российскими ещё в бытность СССР специалистами введённые и продемонстрированные на практике) криминалистические и судебно-медицинские принципы и методы экспертизы, а о выполнении чьего-то заказа (и Генеральная прокуратура обязана установить заказчика) по социально-политической дестабилизации обстановки на Северном Кавказе, в том числе для продолжения увеличивающихся с каждым годом хищений российских бюджетных средств в особо крупных размерах якобы на борьбу с терроризмом, действия по защите конституционного порядка, восстановление, гуманитарную помощь и мн.др. мероприятия, а также отвлечения внимания населения РФ, как на этот регион, так и на выходцев из него от (вместо) решения внутренних проблем власти, как в регионах, так и федеральном центре. Не проведение дактилоскопической экспертизы, как убитых боевиков, так и снятия отпечатков пальцев и иных следов с применявшегося оружия, боеприпасов, бытовых предметов, липкой ленты, использовавшихся находившимися в школе террористами, часть которых смогла уйти вместе с заложниками после его уничтожения и взятия штурмом (свидетельские показания, не вошедшие в материалы дела, но закреплённые публикациями на материальных носителях и в электронных СМИ) не позволило идентифицировать убитых с базами данных (криминалистическими учётами) правоохранительных служб и Интерпола как для снятия с учёта убитых, так и, главное, для определения (идентификации) выживших и скрывшихся. Возможно отпечатки с брошенного оружия и убитых не снимались, чтобы не обнаружить среди убитых тех, кто не прикасался к оружию, кого, по мнению СМИ, подбросили из числа ранее арестованных и «пропавших» для численности. Не снимались отпечатки и не фиксировались следы, оставленные в момент насилия на коже жертв преступлений. Дактилоскопия и изучение следов ног, голов…, кстати, позволяют устанавливать анатомические признаки и приметы оставивших отпечатки лиц. Отказ проведения положенных действий не позволил хотя бы предположительно определить, кто конкретно виновен и в каких убийствах. Или же была поставлена специальная задача: воспрепятствовать идентификации участвовавших в теракте, поскольку они могли оказаться как агентами, так и действующими или бывшими сотрудниками федеральных спецслужб? Ибо обязательность дактилоскопической фиксации каждого военнослужащего - предполагается действующим законодательством. Интересно и то, что на протяжении всех военных действий на Северном Кавказе с начала 90-х годов прошлого века прокуратурой нигде не афишируется источник происхождения применяемого боевиками (либо теми, кто под их видом действует) оружия, – из каких воинских частей или заводских складов оно было продано или похищено, то же в отношении обязательно маркируемых на заводах боеприпасов (исполнением этих обязательных криминалистических действий могли быть также подтверждены либо опровергнуты широко известные общественности по СМИ факты продажи оружия и боеприпасов самими действующими в Чечне подразделениями). А может быть, эти обязательные следственные действия кто-то запретил проводить? Гражданам России интересно, да они и имеют законное право знать имена этих не привлечённых к уголовной ответственности государственных либо ведомственных должностных лиц, а также тех, кто вместо исполнения профессионального долга выполнял преступные приказы или пожелания своего руководства. С какой целью и почему только через неделю-две следственно-оперативная группа стала производить вместо работы немотивированные криминалистической практикой России отписки: «отобрать образцы следов рук не представляется возможным в связи с тем, что труп гнилостно изменён» (с.170, 171, 172-180) – на многих страницах ОЗ, когда уже десятилетия существуют и применяются методики производства дактилоскопической экспертизы в затруднённых условиях (не сняты отпечатки с тыльных поверхностей рук, ушных раковин, маски с фронтальной области зубов, маски после проведённого «туалета» лица трупа…), от которых по надуманной причине либо чьему-то приказу отказалось следствие (а это даже не «современные достижения науки и техники», как того требует ст.4 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ»). Не проведение фиксации запаховых следов, следов крови, спермы, волос, волокон кожи и пр. в т.ч. с брошенной при переодевании (перед тем как раствориться в толпе освободившихся и выживших после интенсивного обстрела заложников) одежды террористов не позволило, как обнаружить и преследовать их с применением собак, так и зафиксировать их генетические особенности. Видимо, целям воспрепятствования отправления правосудия, сокрытия преступления и увода от ответственности выживших и скрывшихся террористов служил отказ следственно-оперативной группы от применения как традиционных, так и относительно новых (всего то лет 30-40) методов фиксации внешнего облика неопознанных трупов: 1) диагностической экспертизы восстановления внешнего облика погибших террористов (и их жертв) в виде нетрадиционного «туалета» и реставрации лица и головы трупа на гипсовом слепке и изготовление наряду с опознавательной фотосъёмкой экспертных рисованных портретов (по которым бы без ошибки всех жертв опознали), которые должны были закрепляться судебно-портретной экспертизой, что позволило бы сравнивать восстановленное лицо с архивными фотографиями и др. Не были созданы альбомы убитых боевиков с описанием (судмедэкспертами под контролем следователей – см. 2 абзац выше), ориентировки с отпечатками пальцев для проверки по учётам; 2) последующей идентификации по не составлявшимся словесным, рисованным портретам в процессе допросов потерпевших или составления фотороботов террористов, либо и того и другого. Имеется масса удобных и эффективных в практическом применении разработок по идентификации созданных либо описанных Дубягиным Ю.П., Звягиным В.Н., Мордасовым В.Ф., Томилиным В.В., Щербаковым В.В. и др. – но их намеренно не применяют. Откровенным и циничным глумлением над родителями и родственниками погибших детей было проведение только простого визуального опознания изуродованных погибших детей, что привело к их захоронению, а после эксгумации некоторых и генетической экспертизы - обнаружению шести ошибочно опознанных. Проведение вышеописанных «туалетов» и восстановления лица погибших исключило бы ошибки. Сейчас даже по осколкам черепа специалисты восстанавливают лицо, но на психику и память родителей, как и на живых людей, правоохранительным структурам (как раз и уничтожившим основное число заложников) было совершенно наплевать. Не нашли отражения и факты сокрытия фрагментов тел погибших детей на свалке (вместо попытки идентифицировать их принадлежность погибшим детям). После обнаружения факта этого преступления не предпринято не только попытки установить кем и, главное, по чьему приказу совершен вандализм, но и произвести соответствующую судебно-криминалистическую экспертизу. В Обвинительном заключении ничего не сказано и об отсутствовавшем установлении номеров абонентов, владельцев этих номеров, с которыми часто (по показаниям потерпевших даже в ОЗ) вели переговоры террористы. Интересно, что применение аппаратуры блокирующей переговоры по мобильным телефонам имеет даже Мещанский суд, когда там рассматривают, например, дело сибиряка А.Быкова, а для пресечения возможностей корректировки огня, сообщений о конкретных действиях или намерениях противостоящих им правоохранительных органов или путей отхода террористов, такая техника не применяется. Вполне уместно у граждан может возникнуть вопрос о возможности единого руководства той и другой сторонами. Ведь имеем же мы опубликованные показания военных об отправке воинских подразделений под огонь своих, имитирующих нападения чеченских боевиков. Об уничтожении Сергиево-Посадского ОМОНа, спровоцированном не поделившими в Москве власть генералами, не писал только ленивый, а всё свели только к халатности погибшего командира. Неприкосновенность и свобода передвижения по России чеченских полевых командиров тоже объясняется не только взятками (за проезд, проход, отпускание после задержаний), за которые никого и никогда не привлекали к предусмотренной Законом уголовной ответственности, а прямыми договорённостями с московским руководством, оберегающим «совместный бизнес». Двукратное повторение некоторых статей, их частей и пунктов в определении обвинения смысловой нагрузки не несет, так как в одном уголовном деле нельзя обвинить дважды один и тот же субъект преступления по одному и тому же составу преступления, скорее свидетельствует о психических неполадках у составлявших, подписывавших и утверждавших ОЗ. На основании изложенного ПРОСИМ: 1) возбудить уголовное дело по факту преступления против правосудия, сокрытия преступления и увода от уголовной ответственности виновных лиц, а также по ст.ст. 294, 316, 244, 285 УК РФ, и грубых нарушений федеральных законов «О прокуратуре», «О милиции» «Об ОРД», ст.ст. 4, 7, 8 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», нарушения и неисполнения профессиональных обязанностей, предусмотренных Правилами судебно-медицинской экспертизы трупа (1996 г.); Инструкцией «О производстве судебно-медицинской экспертизы в Российской Федерации» (1998 г.); «Правилами работы врача-специалиста в области судебной медицины при наружном осмотре трупа на месте происшествия (на месте его обнаружения)» (1978 г.); принципами "Судебно-медицинских правил вскрытия трупа", принятых Комитетом Министров Совета Европы (1999 г.), «Образцовым протоколом вскрытия трупа» (ООН 1991 г.), «Руководством по идентификации жертв стихийных бедствий и катастроф» (Интерпол 1997 г.) и разжигания преступным бездействием политических конфликтов на территории Северной Осетии, дискредитации правоохранительных органов и судебной власти России; 2) инициировать на всех уровнях решение вопроса о поголовном дактилоскопировании проживающих в зонах военных конфликтов граждан, а также всех прибывающих в эти зоны военнослужащих и откомандированных гражданских лиц, тогда проблемы идентификации погибших (сотни неопознанных трупов в холодильниках Р-на-Д, и не придётся принуждать родственников оплачивать проведение дорогостоящей генной экспертизы) в значительной мере отпадут, как и не будут наноситься серьёзнейшие психотравмы их родственникам; 3) содействовать скорейшему принятию ГД РФ несколько лет тормозящегося законопроекта «О розыске и идентификации человека», разработанного специалистами. Сопредседатель С.В.Белозерцев