Не правы те, кто утверждает, что президентский указ о переменах в структуре руководства Вооруженными силами ничего по сути не меняет. Кое-что, безусловно, меняет. За внешними эволюциями - сокращение числа заместителей министра обороны до четырех, переименование должностей остальных замов и пр. - движение к вполне конкретной цели: устранение с военного поля каких бы то ни было центров власти, помимо власти министра обороны. Может показаться странным дополнительное утверждение единоначалия там, где оно предписано законами и уставом. Однако в последние годы в военном руководстве единоначалие существовало лишь де-юре, но отнюдь не де-факто.

Наличие Генштаба с Квашниным во главе, - сильным, амбициозным, способным на самостоятельную "игру" как внутри ведомства, так и за его пределами, изрядно помотало нервы и генералитету, и кураторам армии из президентской администрации. Беспрестанные борения Квашнина сначала с министром Сергеевым, потом с министром Ивановым, видимо, и привели Путина к мысли устранить саму почву для подобных дуэлей. Отсюда и решение: низвести Генштаб до уровня сугубо исполнительного подразделения, а весь механизм управления военной силой сосредоточить в руках министра-единоначальника. Для чего отнятые у Генштаба обширные функции и сосредотачиваются в новообразованном центральном аппарате Минобороны.

Направление нововведений подчеркивает и окончательное упразднение главного управления по воспитательной работе. Сам по себе нынешний наследник "ГЛАВПУРА" никакой опасности для единоначалия не представляет, но может стать базой для притязаний на самостоятельность, особенно в вопросах политических. Соображение упразднителей о том, что где-то в глубинах этой структуры дремлет ген комиссарства, теоретически резонно. И предохранительная мера - растворение замполитов в главном управлении кадров - излишней не представляется.

Картина вырисовывается стройная. В том смысле, что оплотов посягательств на особую роль в военной системе больше не останется. Все будут выравнены. Обязанности всех будут строго унифицированы. Среди сотрудников Минобороны проведут зачеты по знанию своих служебных обязанностей. И под роспись. И чтоб за пределы этих обязанностей ни-ни. Меры, вполне привычные для военной организации. Возможно, они послужат хорошей профилактикой разного рода амбициозных заболеваний, поднимут в штабах исполнительность, дисциплинируют военную мысль. Что никогда не лишне. Но считать эти меры реформаторскими, определяющими новый облик военной системы государства, было бы ошибочно.

К качественному улучшению собственно национальной обороны антиквашнинская зачистка никакого отношения не имеет. Грубо говоря, вожжи собрались в одних руках, а повозка и лошади остались прежними. О чем свидетельствует и численность центральных управленцев: было 11 тыс., будет 10,4. То есть, конструкция претерпела косметические изменения - число клепок почти не изменилось. Думается, и оценка Ивановым появления "центрального аппарата" в системе Минобороны как беспрецедентного явления, несколько завышена. То же самое явление существовало и ранее под названием "центральные органы военного управления". Теперь вся эта дивизия бюрократов просто поменяет свое название и перейдет под командование лиц, обличенных доверием министра (читай: президента). Процесс для подавляющего большинства военных чиновников абсолютно безболезненный. А для военного дела так и вовсе малозаметный.