Приходится слышать, что жители Донбасса в среднем отличаются от остальных украинцев большей склонностью к патернализму. Однако «совковая ментальность» донбассцев не российского образца. Она выросла из «совка», но незаметно стала основываться на патриархальной системе Ахметова, всесильного феодала из мафиози, который их эксплуатировал, но время от времени вел себя как добрый пан. Особенно по отношению к ближайшей обслуге (видевшая Ахметова только издалека уборщица, у которой сын заканчивал школу, могла неожиданно получить увесистый конверт с деньгами «сыну на университет»). Кроме того, Ахметов не ликвидировал свои убыточные предприятия в Мариуполе и Николаеве, чтобы «сохранить рабочие места».

В свое время я много бывал в Донецке и помню, что когда люди переставали клеймить проклятых бандеровцев-западенцев и припоминать, что жена Ющенко - агент ЦРУ, то на вопрос: «Ну, так чего же вы в Россию не вступаете?» они отвечали хором: «А вот это нам лишнее». К РФ на Украине никто присоединяться не хотел. Ни богатые, ни бедные, ни русскоговорящие с Восточной Украины. А вот из РФ туда ежегодно переселялось все больше мелких и средних предпринимателей, так как там их «кошмарили» несоизмеримо меньше.

Но вот начался Майдан. Сначала вполне мирный. И Ахметов мог еще в январе договориться хотя бы с Коломойским и устранить Януковича еще в январе (более полусотни «его личных» депутатов в Раде вполне для этого хватало). Тем более что Янукович в последние пару лет ему самому уже был костью в горле.

Но он предпочел «сидеть на заборе» и ждать, чья возьмет, а затем снова торговаться с Киевом о преференциях. Коломойский выбрал другой путь. И донбассцы почувствовали себя брошенными. Их феодал их предал. И если донецкая старушка слезно жаловалась в камеру; «Правительство нас забыло!» - то это, конечно же, была ее «совковость» (я сдуру подумал: «Как было бы здорово, если бы меня правительство забыло»), но еще и претензия к «феодалу».

Да и шахтеры быстро поняли свой экономический интерес . В Донбассе уголь высокосернистый, и добыча его нерентабельна. Дотации шли из Киева. Поэтому и полное отделение от Киева, а тем более присоединение к России грозило бы им голодной смертью.

Ахметов платил «ополченцам», чтобы иметь козырь для торговли с Киевом, полагая, что там будут думать, что только он может усмирить этих отморозков. Но они вышли из-под контроля – точно так же, как в свое время из-под его контроля вышел Янукович.

Ахметов проиграл, и вина за кровь Майдана и Донбасса в значительной степени на нем. Но если бы тогда во власти в Киеве сидели люди, не повязанные прошлыми «связями» и «договоренностями», и если бы они приехали в Донбасс не на два-три дня, а занялись бы им вплотную, то сторонников вооруженных люмпенов-сепаратистов было бы меньше.

План «восстановления национального мира в Украине», озвученный вчера в Киеве Ходорковским, вполне может стать приемлемым для Москвы компромиссным вариантом для неудавшегося «плана Путина».

Собственно, Ходорковский не согласен только с силовыми методами решения украинского кризиса, но корни его видит в том же, что и помиловавший его кремлевский мечтатель.

Поэтому предложенные им «мирные методы» предоставляют Путину долгожданную переговорную позицию для торга с Украиной.

Если будет принят «план Ходорковского», ситуация отнюдь не вернется к моменту до вторжения российских (или «нероссийских») войск на Крымский полуостров; в любом случае это приведет к уступкам со стороны Киева и усилению российского присутствия в Крыму.

Действительно, подобно Путину, он считает, что «для восстановления национального мира в Украине нужны прежде всего интенсивные усилия для восстановления доверия между ее двумя крупнейшими общинами - украиноговорящей и русскоговорящей».

То есть корни украинского кризиса он видит не во внешней агрессии, осужденной всем мировым сообществом, а во внутренних проблемах Украины.

Он, как и Путин, считает, что «в гражданском противостоянии внешний фактор - о котором сейчас все так любят говорить... играет совершенно не решающую роль... Единой нации такое внешнее давление было бы абсолютно не страшно».

То есть все оттого, что сегодня Украина не едина! Или, выражаясь языком Путина, «Украина - это недогосударство», а языком Молотова - «уродливое детище Беловежских соглашений».

«Внешний фактор», оказывается, не страшен - страшен «Правый сектор». Это мы тоже непрерывно слышим из путинского зомбоящика.

Между тем если бы был устранен «внешний фактор», то с «Правым сектором» украинцы как-нибудь разобрались бы и сами. Хотя бы на свободных выборах.

И ключевая фраза, под которой полностью мог бы подписаться (и уже подписался) Путин: «Если моя страна действительно хочет помочь соотечественникам, то ей надо такую возможность предоставить».

Не для того ли, чтобы произнести эту фразу, Ходорковский приехал (его пригласили, его направили - ненужное зачеркнуть) в Киев?

Весьма показательно, что Ходорковский, как и подобает посреднику, заявил, что он не частное лицо, а «представляет интересы и мнения именно российского общества».

Наконец, Путину могли бы принадлежать и такие пророчества миротворца из Цюриха, как «неизбежные индивидуальные конфликты, которые будут происходить с русскоязычным населением Украины», или победоносная констатация: «Теперь Крым – проблема на десятилетия».

Получили украинцы проблему на десятилетия - сами виноваты. И нечего пенять на «внешний фактор».

К остальным нелепицам в тексте Ходорковского Путин уже не имеет прямого отношения.

Например, о «предоставлении безусловного права населению Крыма на использование родного языка». Выходит, ныне оно этого права лишено.

Или: «Украина и Крым - потенциально аналог Восточной и Западной Германий». То есть Крым может поглотить Украину?

Я бегло просмотрел комментарии к посту киевского журналиста Мустафы Найема о лекции Ходорковского: «Мустафа, сліпому видно, що він одна із скрипок оркестру Путлера», «Очень хотелось, но не порвали на тряпки исключительно из уважения к тяжелому тюремному прошлому», «видно що він балабол і не кращий свого президента», «люди, вы поймите,у нас мышление изменилось,мы выросли за эти месяцы,а эти кумиры и просто мыслители часто из прошлого...они, может, и не предатели – просто находятся в рамках и схемах своего, устаревшего для нас, мышления».

Получается, что украинцы научились за версту распознавать, «кто за нас, а кто за тигра». Юле поаплодировали, но раскусили, МБХ поаплодировали, но раскусили, министров на ковер перед народом вызывают и требуют отчитаться... Еще раз повторяю: нам в Объединенной Европе такие не нужны!

Вечером 21 февраля в Киеве произошло событие, историческое значение которого трудно переоценить. Народное вече (сход, Майдан) дезавуировало соглашения, заключенные от имени украинской оппозиции с представителями европейских держав.

Лидеры системной оппозиции, обещавшие ничего не подписывать без консультации с Майданом, не сдержали своих обещаний. Их назвали предателями.

Кличко извинялся.

У нас на глазах, в прямом эфире, Майдан стал субъектом европейской политики. Поскольку представительная демократия не сдала экзамена, а прямая пока действует, Украина может стать первой после Швейцарии европейской страной, где народ будет иметь право голоса минуя политиков.

Если развить этот пример, то конфедеративное устройство вполне могло бы успокоить жителей восточных регионов и Крыма, все еще опасающихся «западенцев».

Конфедерация - это не раскол страны.

Швейцария живет себе и не раскалывается.

А если вспомнить, что еще в начале ХХ века Швейцария была нищей крестьянской страной, то перспективы у Украины вполне заманчивые.

Алекс – Юстасу.

За последние несколько дней мы сумели прояснить закулисные тайны освобождения из нацистского концлагеря в России депортированного туда 10 лет назад видного деятеля еврейской диаспоры Х.

Все сказанное ниже основано на подлинных слухах, сообщенных нашими проверенными информантами и озвученных подпольной радиостанцией FB (Freie Berlin), а также самим фигурантом на закрытых и открытых пресс-конференциях.

Большинство наших источников утверждает, что Х., являвшийся младшим директором Фонда Ротшильда и получивший в свое время предложение стать председателем местного Еврейского конгресса, уже на протяжении двух с лишним лет был включен в т.н. «список Геншера», уже позволивший выйти на свободу ряду граждан еврейской национальности.

Это утверждение, по всей видимости, подтверждается тем фактом, что осужденный Л., друг и соратник Х., в список Геншера включен не был.

Упомянутый Геншер уже ранее проходил в качестве фигуранта по спецоперации «Берлинская стена». Именно он выплатил сумму в 5 млрд рейхсмарок советским лидерам Г. и Ш. за отказ от использования сил ГСВГ (Группы советских войск в Германии), что могло бы осложнить решение исторической задачи объединения двух германских государств.

Циркулируют упорные, но надежные слухи, что национальный лидер советского народа согласился на сделку с Геншером в обмен на гарантии предоставления ему убежища и иммунитета в случае неожиданной победы внутренней оппозиции.

Сообщается также, что вначале Геншер решил использовать в качестве посредника известного двойного агента Сашу Р., но затем предпочел «секретные каналы», сохранившиеся еще со времени пакта Молотова-Риббентропа и «дружбы, скрепленной кровью».

Двойной агент Саша Р. был привлечен к спецоперации лишь в момент ее завершения. Именно ему была предоставлена честь сообщить, что подобными «секретными каналами» уже не располагает ни одна страна в мире кроме Германии.

Некоторое недоумение у слушателей вызвали разночтения в описании средства транспорта, которым Х. был доставлен в С.-Пб. (Р. Называет его «вертолетом», а Х. – «самолетом»).

Впрочем, досадные мелочи не могут омрачить несомненного успеха спецоперации, блестяще разработанной и проведенной дружественными спецслужбами.

Советский нацлидер с удовлетворением воспринял заявление Х. (которого внутренняя оппозиция в свое время прочила в премьеры) о том, что теперь его цели полностью совпадают с целями нацлидера, а противоречия касаются исключительно методов.

Освобожденный из мрачных застенков бывший узник также поддержал государственную политику аншлюса и расширения жизненного пространства за счет сопредельных с Империей территорий, а также выразил непреклонное желание кровью искупить свои прежние ошибки на Восточном, а если потребуется – то и на Южном, а также 1-м и 2-м Западных фронтах.

Следует отметить, что бывший миллиардер Х. отказался также от всяческих претензий на имущество, изъятое у него по справедливому приговору суда и перешедшее во владение государства в лице бывшего двойного агента С.

Со своей стороны, новый владелец С. приветствовал проявленный Х. разумный подход к сложившейся ситуации и высказал неопределенное пожелание способствовать трудоустройству бывшего з/к в том случае, если последнему удастся нелегально вернуться на любимую родину.

Подозрительное молчание доносится из Израиля, где Н., бывший друг и соратник Х., пребывает в явной растерянности перед лицом новых фактов. Надо полагать, что это объясняется генетической алчностью, присущей представителям неарийской расы.

В ответ нацлидер германского народа канцлер М. согласилась посетить зимние Олимпийские игры в С., где предусмотрено, что 4 золотых медали честно завоюет представитель расово неполноценного ЛГБТ-сообщества, что будет решительным образом способствовать отмене т.н. «нюрнбергских законов» о гражданстве и расе.

Со своей стороны, как сообщается, еврейское лобби в США в знак признательности сумело добиться отсрочки открытия второго фронта, а также расширения т.н. «списка Магнитского». Трудно считать это случайным совпадением».

Cегодня, 29 мая 2013 г., польская «Газета Выборча» опубликовала интервью известного американского дипломата Мэтью Брайза, сотрудника администрации президента Дж.Буша, который в 2008 году в качестве заместителя помощника госсекретаря США непосредственно занимался в Белом доме вопросами мирного урегулирования конфликтов в Нагорном Карабахе, Абхазии и Южной Осетии. Российско-грузинскую войну 2008 г. он знает, как говорится, из первых рук. Не менее интересны и его высказывания относительно сегодняшней ситуации в Грузии. Любопытно, что «Газета Выборча», которая всегда яростно выступала (и продолжает выступать) против политики президента Качиньского, напечатала это интервью под заголовком «Лех Качиньский не остановил русские танки в Грузии», тогда как несколькими строчками ниже пишет: «Если Буш помог остановить русские войска, то Качиньский с его соратниками – президентами [из Восточной Европы], возможно, предотвратили войну». Далее следует русский перевод публикации.

«Визит руководителей Украины, Литвы, Латвии и Эстонии в Тбилиси во время войны с Россией имел огромное значение, но русские танки уже тогда были остановлены. Грузины обязаны этим острому выступлению президента США Буша, – говорит Мэтью Брайза (Matthew Bryza), который в 2008 году был в Белом доме ответственным по проблемам Кавказа.

Коалиция «Грузинская мечта» миллиардера Бидзины Иванишвили победила на парламентских выборах в прошлом году и после девяти лет отстранила от власти партию «Единое национальное движение» президента Михаила Саакашвили.

Новое правительство выставляет в качестве своих достижений реформы системы медицинского страхования или снижение тарифов на электроэнергию и газ, но, по всей видимости, самое большое внимание уделяет сведению счетов с предыдущим правительством. Одна из подобных идей – это выяснение обстоятельств войны с Россией в 2008 году, когда Грузия окончательно потеряла две взбунтовавшиеся уже в 90-х годах провинции – Абхазию и Южную Осетию.

Новое правительство хочет добиться, чтобы показания перед судом давал сам Саакашвили, который неизменно подчеркивает, что в 2008 году столкновение было спровоцировано русскими (они с самого начала поддерживали марионеточные режимы в Абхазии и Южной Осетии), которые первыми открыли огонь. Тем не менее, представители ОБСЕ и Европейского Союза в своих отчетах отметили, что хотя грузины и открыли огонь первыми, но до этого они непрерывно подвергались провокациям со стороны русских и осетин.

Михаил Саакашвили, который одним из важнейших приоритетов своей политики сделал достижение полной независимости от России и сближение Грузии с Европейским Союзом и НАТО, решительно поддерживала администрация президента Джорджа Буша (в частности, она оказала помощь в модернизации грузинской армии).

«Газета Выборча»: Стоит ли сегодня возвращаться к августовской войне 2008 года?

Мэтью Брайза *: Это одно из важнейших событий в истории Грузии, поэтому понятно, что грузины хотят рассмотреть его еще раз. Не замешаны ли здесь и политические вопросы – это вопрос, на который я не могу ответить.

Премьер Иванишвили неоднократно обвинял Саакашвили в провокации. Как вы, будучи свидетелем этих событий, оцениваете действия президента? Это Саакашвили сделал первый шаг?

– Нет. Я до конца жизни буду убежден, что это Россия спровоцировала Саакашвили. Именно с ее стороны были сделаны первые выстрелы и именно она отдала южным осетинцам приказ стрелять. Грузия ответила и зашла слишком далеко – именно этого и хотела Москва. Это наша официальная позиция.

Ошибка Саакашвили состояла в том, что они не послушал друзей, которые говорили ему: «Если вы считаете, что русские намерены вторгнуться в Грузию, отступите на оборонительные позиции, потому что если дело действительно дойдет до вторжению, то вы их не остановите. Если же вы ответите [на провокации ], то русские скажут, что это вы начали, а вас не будет такой политического влияния, как у них». Именно так все и произошло.

Но почему же президент Саакашвили не послушал своего важнейшего союзника? Госсекретарь Кондолиза Райс была в Тбилиси в июле 2008 года, президент Буш дважды разговаривал с Саакашвили в апреле ...

– Он решил, что у него нет выбора. Он подумал, что если оставить [провокации] без ответа и не попытаться сохранить грузинскую территорию, то он войдет в историю как трус или как президент, который не выполнил свою миссию. Я считаю также, что его окружение дало ему неудачные советы.

Сегодня администрация Обамы не уделяет такого же внимания странам Закавказья, как в свое время это делала администрация Буша.

– Я разочарован нашей теперешней политикой на Кавказе – это тактика отступления, чтобы не вызвать напряженности в отношениях с Россией. Поэтому было принято решение, что проще всего свалить вину за все проблемы на Саакашвили. Я думаю, что это гигантская ошибка. Не только потому, что Кавказ действительно важен, но и потому, что это недвусмысленный сигнал для России: вы можете вторгнуться в другую страну, можете его провоцировать и не будете отвечать за последствия.

Новое правительство стремится к нормализации отношений с Россией, хотя русские войска по-прежнему дислоцируются в Абхазии и Южной Осетии, а Москва даже признала независимость этих республик, являющихся частью Грузии.

– Позиция Тбилиси ясна: как премьер-министр [Иванишвили], так и и президент [Саакашвили] заявляют, что нормализация дипломатических отношений невозможна, пока Россия фактически оккупирует грузинские территории. Тем не менее, следует восстанавливать экономические и торговые отношения, ибо нет никаких причин, чтобы блокировать подобного типа сотрудничество.

И все же ситуация в Грузии кажется неопределенной. Коалицию «Грузинская мечта» часто обвиняют в том, что она действует из соображений чисто политической мести, а против все новых и новых сотрудников Саакашвили выдвигаются обвинения. Эти голоса особенно громко доносятся из Европейского Союза.

– Победа «Грузинской мечты» была неожиданностью для всех. Я не уверен даже, что сама коалиция была к этому готова. Я думаю, однако, что Грузия развивается в гораздо более здравом направлении. Я не заметил в Вашингтоне опасений, что Грузия окончательно проиграна России. А Тбилиси по-прежнему очень хочет в будущем войти в состав Европейского Союза и НАТО.

Вашингтон выразил удовлетворение демократической передачей власти. Многим у нас в США нравится Саакашвили, но еще больше им нравится демократия.

Каковы причины столь разительного несходства между подходами США и Европейского Союза?

– У Саакашвили нет подлинных друзей и сторонников в Брюсселе, которые в состоянии оценить то, что он сделал для своей страны. Я помню наш разговор с президентом Эдуардом Шеварднадзе [предшественником Саакашвили] о том, как безнадежна была ситуация, когда Грузия была по уши в долгах у Газпрома – и, следовательно, полностью от него зависела. Не было никакой действующей налоговой системы, бюджет был ничтожным, страна катилась в пропасть...

Это Саакашвили и пришедшие с ним люди изменили Грузию. Несмотря на войну с Россией, и тот факт, что он позволил загнать себя в ловушку, многие помнят о его заслугах.

Вернемся к войне 2008 года. В Польше продолжаются споры о значении совместного визита в Грузию [в августе 2008 г.] президента Леха Качиньского, а также президентов Литвы, Украины, Эстонии и премьер-министра Латвии. Польский президент произнес в Тбилиси чрезвычайно эмоциональную речь. Он действительно остановил русские танки?

– Это был визит огромной важности, но не из-за танков. Русские танки к тому моменту уже были остановлены, и исторические источники отметят, что грузины обязаны этим чрезвычайно острому выступлению президента Буша. Тем не менее, на протяжении этих нескольких дней, каждый из нас опасался, что Путину удастся убедить тогдашнего президента Дмитрия Медведева, и танки веовь двинутся [на Тбилиси]. Однако самим своим прибытием в столицу Грузии президенты [из Восточной Европы] послали сигнал: «Дальше вы не пойдете».

Я прилетел в Тбилиси как раз в тот момент, когда русские войска прорвали оборону Грузии. Я должен был успокоить президента Саакашвили и подготовить его к перемирию. Тогда президент Франции Николя Саркози договорился в Москве об ужасной сделке, которая фактически легализовала российскую оккупацию Грузии [Париж был тогда председательствовал в ЕС]. Саакашвили ненавидел этот документ. Я никогда не забуду его реакцию, когда я вошел в его кабинет – он был просто взбешен. Мы боялись, что он может отказаться от этих договоренностей.

Визит президентов из стран Восточной Европы имел решающее значение, потому что это помогло Саакашвили более трезво взглянуть на ситуацию, чтобы он не отказывался от заключения перемирия, но настаивал на поправках [к документу, подписанному Саркози]. Именно это действительно остановило войну.

^* Мэтью Брайза – американский дипломат, в 2011-12 гг. – посол США в Азербайджане, бывший заместитель помощника государственного секретаря по делам Европы и Евразии, сопредседатель Минской группы ОБСЕ. С июня 2005 г. — заместитель помощника госсекретаря США. Занимался вопросами мирного урегулирования конфликтов в Нагорном Карабахе, Абхазии и Южной Осетии. Начал свою карьеру в качестве советника по политическим вопросам посольств США в Варшаве (1989-1991) и России (1995-1997). В настоящее время Брайза является директором Международного центра оборонных исследований (ICDS) в Таллинне.

Утром 30 октября польская газета Rzeczpospolita на первой полосе сообщила о том, что на обломках Ту-154 в Смоленске были обнаружены следы тротила и нитроглицерина. В части тиража этого заголовка не было, и на своем сайте редакция извинилась за это перед читателями, объяснив, что до поздней ночи проверяла это сообщение у различных источников. В частности, главный редактор газеты до поздней ночи обсуждал с генеральным прокурором Анджеем Сереметом, каким образом нужно информировать широкую публику о сенсационном открытии.

В публикации газеты говорится:
«В течение месяца в Смоленске польские прокуроры и эксперты вели обследование. Они вернулись две недели назад.
Польские прокуроры сомневались в российской пиротехнической экспертизе. Предоставленный русскими анализ не соответствовал процедурным требованиям. Наши эксперты отказались подписывать окончательное заключение о причинах смерти без тщательного исследования обломков самолета. Они требовали повторного выезда в Смоленск и утверждали, что польские эксперты, которые ранее проводили исследования, имели в своем распоряжении слишком малое количество образцов, чтобы исключить присутствие взрывчатых материалов.

В Смоленск вместе с прокурорами выехали эксперты-пиротехники из Центральной криминалистической лаборатории, а также из Центрального следственного бюро с современным оборудованием. Уже первые образцы как из салона самолета, так и с обшивки крыла машины дали положительный результат. Приборы показали, в частности, что на 30 самолетных креслах имеются следы тротила и нитроглицерина. Эти вещества были также обнаружены на планере самолета, в месте соединения фюзеляжа с крылом. Их было столько, что один из приборов зашкалил. Подобные результаты дало и исследование места катастрофы, где были обнаружены крупные обломки разбитого самолета. Следы взрывчатых веществ оказались и на вновь найденных элементах самолета, обнаруженных во время этой экспедиции в Смоленск.
Известие об открытии осадка из взрывчатых материалов было немедленно передано в Варшаву и вручено генеральному прокурору Анджею Серемету, а также главному военному прокурору полковнику Ежи Артымяку. Генеральный прокурор лично передал информацию премьеру Дональду Туску. С момента возвращения из Смоленска ведутся интенсивные консультации, что дальше делать с этим открытием. До сих пор эксперты, работавшие для прокуратуры, ссылались на экспертизы российских специалистов, не выявившие наличия взрывчатых веществ».

Сенсацией оказался сам факт публикации: слухи об этом новом «открытии» ходили в Варшаве уже недели две. Известно, что сразу после катастрофы польский пиротехник отказался проводить анализ, а в течение двух с половиной лет, прошедших после катастрофы, российская сторона не только не допускала поляков к обломкам самолета, но в значительной степени скоропалительно уничтожила эти обломки. Процесс «заметания следов» был живописно и подробно показан в документальном фильме Аниты Гаргас «Специальная миссия: Смоленск», широко известном в Польше. Поражающий воображение отрывок из него, где российские солдаты ломами разрушают остатки самолета, а бульдозеры оттаскивают обломки, чтобы увезти их на грузовиках, вы можете увидеть здесь. Зрелище невероятное!

А полтора месяца назад полякам почему-то разрешили приехать с приборами, и те немедленно обнаружили следы взрывчатки. Что касается сообщения о том, что в одном месте электронный анализатор «зашкалил» (через 2,5 года после пребывания остатков самолета на открытом воздухе!), оно наводит на мысль, что тротил не такой уж старый.

Но уже тем же утром на телевизионном канале TVN24 полковник Лешек Артемюк, специалист по взрывчатым веществам, заявил, что «сочетание таких взрывчатых веществ, как тротил и нитроглицерин, просто невозможно, при покушениях их вместе не бывает» и что «нитроглицерин вообще давно не используется».

Как заметил один из гостей блога А.Н. Илларионова (который, как и flanker20, неуклонно и неустанно стремится выяснить правду о смоленской катастрофе), «тротил и тем более нитроглицерин для теракта, тем более такого уровня, – все равно как киллер с наганом».

Полковник Артемюк также подтвердил, что следы от взорванного тротила и микроскопические частицы тротиловой пыли легко различить аналитически. Возникает вопрос: о каком же именно тротиле идет речь и когда он появился на месте катастрофы?

В тот же день провела пресс-конференцию военная прокуратура. Ее представитель заверил, что она не обнаружила следов тротила и нитроглицерина на обломках правительственного Ту-154М в Смоленске. Это, однако, по мнению прокуратуры, не исключает наличия взрывчатых веществ на борту в связи с наличием там высокоэнергетических ионизированных соединений (радикалов – А.Б.), аналогичных тем, которые содержатся в высокоэнергетических веществах, в том числе взрывчатых.

Но самое главное - оказывается, на то чтобы окончательно убедиться, что это следы взрывчатых веществ, потребуется еще ПОЛГОДА лабораторных испытаний. И только тогда, более чем три года спустя после катастрофы, мы узнаем, имел место взрыв или нет.

Газета Rzeczpospolita продолжала задавать вопросы: «Если это всего лишь ионизированные частицы, почему прокуратура и правительство, которые знали об этом целую неделю, не проинформировали общественность? Или эта информация была настолько секретной? Почему прокурор не добавил, что из Москвы были привезены только отсчеты (показаний приборов – А.Б.), а не образцы этих материалов? ...Почему, наконец, прокуратура тянула с сообщением этой информации до 13:30, тщательно отшлифовывая свое заявление? Почему только сейчас обломки самолета были обследованы современным пиротехническим оборудованием: русские не позволяли? не было политической воли? Почему предыдущие исследования эксперты считали достаточными? На эти вопросы прокурор также не сумел дать четкого ответа».

Затем выступил и сам (гражданский) генеральный прокурор Анджей Серемет, подтвердивший, что радикалы были обнаружены, но их происхождение «неясно».

Напрашивается вопрос: что же это – сенсация или провокация? Либо опубликованные сведения хотя бы в чем-то верны – но тогда это значит, что правительственные спин-доктора сумели оттянуть скандал по меньшей мере на 6 месяцев, либо же произошел «вброс» заведомо ложной информации, с заверениями в ее подлинности на самом высоком уровне, чтобы дискредитировать сторонников продолжения смоленского следствия. Последнее предположение представляется более вероятным, поскольку рейтинг Туска последнее время неуклонно падает, а рейтинги правящей и оппозиционной партий вот уже две недели как сравнялись, так что подобная дискредитация была бы правительству как нельзя более кстати.

А что говорят ученые?

22 октября в Варшаве состоялась 1-я Смоленская конференция, в которой приняло участие более 100 ученых из 5 стран. Она транслировалась онлайн, и следило за ней более 36 тысяч человек. В правительственных СМИ и телевидение полностью обошли молчанием результаты конференции. Основные выводы ученых, работавших на подлинных образцах обломков, спутниковых снимках (приобретенных ими, кстати, за собственные деньги) и на компьютерных моделях, таковы:

1) Разрыв стенок фюзеляжа произошел изнутри, а не снаружи (изогнутость кнаружи и растяжение материала, разрывы заклепок, характерные для внутреннего давления).

2) Самолет распался на высоте, значительно превышающей высоту деревьев (обширный разброс обломков, спутниковые снимки). Кстати, было отмечено, что снимки, распространенные Сергеем Амелиным, фальсифицированы, чтобы подогнать размеры деревьев под нужную высоту.

3) Таинственным образом исчезла важнейшая запись системы TAWS №38 (более подробно см. в блоге flanker20), a все деревья на соответствующем этой записи участке леса были вырублены вскоре после катастрофы, что видно на спутниковых снимках (тогда как деревья до и после этой части анализа записей уцелели).

4) Полностью опровергнута гипотеза «бронированной березы» как причины катастрофы (различными авторами при прогоне самых разных компьютерных моделей было показано, что при столкновении крыла гигантского Ту-154 с березой на такой скорости оно просто срезает дерево, сохраняя свою несущую силу).

5) Многие ученые склонялись к гипотезе «многоточечного взрыва» (любопытно, что в качестве одного из таких пунктов указывался участок соединения корпуса (планера) с крылом. Не исключалось, что взорваться могли также резервуары с горючим, что объясняло бы отсутствие взрыва и пожара на земле.

Это лишь некоторые из направлений исследований, которые будут продолжены учеными независимо, без финансовой поддержки со стороны любых правительственных или партийных учреждений.

Во избежание возможных кривотолков хочу добавить: в польской прорежимной прессе уже говорилось о «так называемой» конференции «так называемых» ученых. Однако в ней участвовали наиболее видные польские профессора из Политехнических институтов Варшавы и Кракова, Института физики, Горно-металлургической академии, а также специалисты-конструкторы (в том числе из Военно-космического отделения "Боинга"), американские и австралийские специалисты по компьютерному моделированию (в том числе работающие для NASA) и др. Я следил за ходом конференции и могу сказать, что ее уровень был вполне высоким, а выступавшие далеко не всегда были единодушны. Но при этом все участники жаловались на отсутствие достаточного количества образцов обломков самолета и невозможность получить к нему доступ. То же относилось и к компьютерным снимкам достаточного разрешения (приходилось работать со снимками с разрешением 50 м и редко 30 м на пиксель). Результаты конференции будут опубликованы.

31 июля газета Rzeczpospolita опубликовала сообщение под заголовком «А то русские не знали», которое тем же вечером было передано в качестве главной новости Первым каналом польского телевидения. Сначала приведем его текст (с некоторыми сокращениями), а затем – наши комментарии.

«Нашей газете удалось познакомиться с электронными письмами, отправленными сотрудниками польского МИД между 8 и 9 апреля в связи с запланированным на 10 апреля полетом президентского Ту-154 в Смоленск. Из них следует, что аэродром «Северный» лишь в последний момент получил информацию, касающуюся приземления польской делегации.

«Аэродрому в Смоленске ничего не известно о разрешении на приземление самолета с президентом. Я буду признателен за передачу по электронной почте номера разрешения на пролет и приземление», – предупреждал во второй половине дня 8 апреля Дариуш Горчиньский, начальник русского отдела МИД, посла Польши в Москве Ежи Бара.

Пресс-секретарь Министерства иностранных дел Петр Пашковский в официальном ответе на запрос газеты Rzeczpospolita подтвердил, что МИД знал, что 8 апреля аэродром «Северный» все еще не имел всех данных, связанных с прибытием президентского самолета. Не хватало номера разрешения на пролет и посадку.

Эту информацию Горчиньский, который от имени МИД курировал организационные вопросы, связанные с посещением Катыни президентом (10 апреля) и премьер-министром (7 апреля), получил от представителей российской стороны, отвечающих за обеспечение безопасности президента Леха Качиньского.

Неофициально один из высокопоставленных сотрудников МИД признал, что отсутствие номера разрешения на пролет и посадку было недосмотром российской стороны.

– Как видно, в этом деле появляется все больше неясностей, – комментирует Витольд Ващиковский, бывший заместитель главы Бюро национальной безопасности.

МИД Польши проинформировал российскую сторону о деталях визита президентской делегации в Катыни, в том числе о точной дате прилета, еще 22 марта 2010 г.

Детали приземления самолета с президентом и 95 другими пассажирами на военном аэродроме в Смоленске польская подготовительная группа обсуждала с российской стороной во время своего пребывания в Москве 25 марта.

«В то время российская сторона заверила нас, что как 7, так и 10 апреля 2010 г. в Смоленске военный аэродром будет готов принять польский самолет» – подчеркнул Пашковский».

Ну и что? «Обычное российское разгильдяйство» – как выразился в телевизионных новостях польский журналист, прилетевший в Смоленск 10 апреля за час до катастрофы? Почему эта информация стала сегодня в Польше новостью номер один?

Потому что разгильдяйство, как правило, не бывает межведомственно скоординированным. Особенно в России с ее «вертикалью власти». Слишком много совпадений. Все больше неясностей.

Например, 19 мая 2010 г. Межгосударственный авиационный комитет (МАК) опубликовал официальное коммюнике, в котором говорилось, что «фактической погоды и прогноза по аэродрому назначения Смоленск "Северный" экипаж не имел; актуальных аэронавигационных данных по аэродрому назначения Смоленск «Северный» экипаж не имел». Почему? Потому что ему не сообщили. Кто? Угадай с трех раз. Кто виноват? МАК помалкивает: он занят исключительно «техническими вопросами».

А через десять дней, 28 мая, поляки выяснили, что полковник Рышард Рачиньский, командир правительственного авиаотряда, доложил и.о. командующего ВВС, что военные еще 18 марта через польское посольство в Москве обратились к российской стороне с просьбой передать им планы и процедуры аэродрома «Северный». Те, которые у них имелись, были годичной давности. «До дня вылета мы не получили никакой информации о каких-либо изменениях, касающихся процедур на аэродроме «Северный», – доложил полковник Рачиньский. Более того, польская сторона не получила вообще никакого ответа на свою просьбу, направленную 18 марта.

Так почему же Ту-154 все-таки полетел? Потому что поляки к подобным «недосмотрам» успели привыкнуть. 17 сентября 2007 г. президент Лех Качиньский летел на том же самолете в Смоленск. Тогда тоже летело два самолета. Когда первый приземлился, оказалось, что переданные экипажу навигационные данные не соответствовали действительности, и приземлившийся экипаж был вынужден предупредить об этом своих товарищей.

Бардак? Безусловно. Однако тот же МАК в том же коммюнике от 19 мая сообщил, что «примерно через 13 минут после происшествия силами Управления внутренних дел Смоленской области и Федеральной службы охраны было выставлено оцепление места падения самолета [силами] 180 человек».

Вот это да! Что же они там делали? Чего дожидались? Особенно если учесть, что, как упорно повторяют российские СМИ, визит президента Качиньского не был официальным, что вообще этот полет был совершен в пику премьер-министру Туску, который 7 апреля встретился в Катыни с Путиным. Тогда при чем здесь ФСО (в девичестве 9-е управление КГБ), руководство деятельностью которого осуществляет лично президент Российской Федерации? А если вспомнить, что Ил-76 ВВС России, пытавшийся зайти на посадку через 15 минут после польского Як-40, как неоднократно сообщалось, тоже имел на борту сотрудников ФСО? Эти-то чего туда летели? Чтобы оцепить место падения самолета через 3 минуты силами 300 человек? Нет, тут разгильдяйством не пахнет. У чекистов порядок. Подготовились. У органов, как известно, ошибок не бывает. А вот погода – да, подвела. Парашютов как назло не захватили. Кто ж знал.

К чему это я? Зачем повторяю уже давно всем известные вещи? Опять конспирология? Опять «теория заговора»? Выходит, Путин с Туском убили-таки Качиньского?

Отнюдь. Вряд ли. Да и возможно ли организовать заговор такого масштаба – в условиях российского разгильдяйства? Какой там тайный радиомаяк, искусственный туман, какие еще невидимые лучи? Не получится. Не умеем.

А вот насчет разгильдяйства – это наша область. Навигационных данных не давать, на письма не отвечать, овраг возле аэродрома за много лет так и не закопать, а потом помалкивать про этот овраг проклятый – это мы. А то и «поломать головы, чтобы привязать цифровые системы к существующему пилотажно-навигационному комплексу, построенному на аналоговом оборудовании» - в этом нам равных нет. Чтобы получились два единственные в мире Ту-154М, которые ни на что не похожи, да и продать их кому получится – это мы. Получилось – польскому правительственному авиаотряду. Никто не заставлял. А потом не говорить «Садиться запрещаю», а осторожно предлагать попробовать. Они же доверчивые: летают на них без карт, без навигационных данных, садятся в тумане без фонарей и не жалуются. Как бесстыдно пишет тот же МАК: «Непосредственно после катастрофы Ту-154 проверить исправность светотехнического оборудования не представилось возможным ввиду большой интенсивности полетов до 5.00 час. 11 апреля 2010 г. Замечаний по светотехническому оборудованию со стороны экипажей прилетавших на аэродром самолетов 10 и 11 апреля в Техническую комиссию не поступало».

Так что не надо ля-ля. Никто (очень хотелось бы верить) никакого заговора и не собирался организовывать. Тут как на рыбалке – закинул удочки, сиди и жди. Когда-нибудь да клюнет. Если не 17 сентября 2007 г. в Смоленске, то 2 декабря 2008 г. в Монголии, или 10 апреля 2010 г. в том же Смоленске. Или еще где. Главное – не стараться, чтобы все обошлось благополучно. Особенно у тех, кто нам почему-либо неприятен. Вот и не старались. Вот и не обошлось.

Лучше всего эту философию сформулировал анонимный гражданин на одном интернет-форуме: «Хотят лететь, пусть летят, хлопнутся – нам же лучше будет». А другой, совестливый, сомневался, хорошо ли так рассуждать: «Это как стоять возле человека на краю пропасти и советовать спокойным голосом: «Я бы не советовал, можно разбиться, но может, и повезет, пробуйте». А потом трубить на весь мир: «Ну я же предупреждал, кто ж ему лекарь?». Ничего страшного, отвечал ему первый: «Я склоняюсь к тому, что главное – ошибка летчиков, а косвенная вина российской стороны – непреднамеренна».

Виноватых вижу, а кающихся – Бог весть.

В последние дни как в Польше, так и в России обострились споры, касающиеся правовой основы расследования катастрофы под Смоленском. Вина за это в значительной степени ложится на польские и российские СМИ, которые своими безграмотными, неряшливыми или сознательно вводящими в заблуждение формулировками сумели сбить с толку тех своих читателей, которые хотели бы составить объективное мнение об этих событиях.

Например, руководителем государственной комиссии Польши по расследованию авиационных происшествий Государственной авиации является не полковник Эдмунд Клих, а министр внутренних дел Ежи Миллер, а Клих является представителем Польши, аккредитованным при Государственной Российской Федерации комиссии по расследованию причин гибели польского самолета в Смоленске. В СМИ Клиха постоянно называют (и в Польше тоже) руководителем государственной комиссии Польши, представителем при Межгосударственном авиационном комитете (МАК), против чего он безуспешно протестует. Несколько сотен источников вообще уверенно именуют МАК российским (!!!) Межгосударственным авиационным комитетом (о нем в другой раз), а уважаемая газета «Коммерсант» назвала Э. Клиха представителем Польши в российско-польской комиссии по расследованию (такая комиссия вообще никогда не существовала).

Все это не мелочи, поскольку в результате возникает «информационный хаос», который вносит сумятицу в умы. Положение усугубляется еще и новым явлением, которое можно назвать «информационным шумом», призванным заглушать определенные высказывания и выводы.

Особенно удивительным (если не высказывать далеко идущих предположений), это явление становится тогда, когда этот шум исходит от человека, приобретшего себе авторитет в качестве одного из немногих независимых исследователей обстоятельств катастрофы. Мы имеем в виду смоленского журналиста, бывшего пилота военных вертолетов Сергея Амелина, который недавно удалил из интернета многие свои предыдущие сообщения, а два дня назад разместил статью, которая еще больше запутывает дело. Мы не будем комментировать резко обозначенные в этой статье его политические пристрастия, но воспользуемся ею в дальнейших цитатах, поскольку в ней содержится большинство ошибок и подмен, получивших сегодня широкое распространение.

Прежде всего, следует решительно предостеречь против путаницы понятий «расследование» и «следствие». Расследованием занимается Госкомиссия РФ, а следствие ведут две прокуратуры – российская и польская. Поэтому, когда вы встретитесь с утверждениями, подобными амелинскому: «Россия же в любом случае должна проводить расследование [вместо ‘следствие’ – А.Б.] на основании законодательства РФ (Уголовно-процессуального кодекса), в котором подробно рассмотрена процедура этого расследования», то дальше можно больше не читать.

Точно такую же ошибку допустил и кандидат в президенты Ярослав Качиньский, заявивший в ходе телевизионных дебатов: «Я с самого начала был сторонником такого решения, которое, во-первых, привело бы к обращению на основе Чикагской конвенции к России с просьбой о передаче следствия [Польше]. Россия не обязана была его передавать, но такое обращение, по моему убеждению, было абсолютно [необходимо], либо, по крайней мере, [было необходимо] использовать соглашение от 1993 г. – то есть совместное следствие». Но он лишь спутал «следствие» с «расследованием», а по сути все сказал правильно. Поясним ниже.

Упрек первый.

По вопросу Чикагской конвенции 1944 г. «О международной гражданской авиации» в головах тоже царит полная сумятица. Известно, что под давлением с российской стороны (в частности, о стороны Председателя Технической комиссии МАК при Госкомиссии РФ А.Морозова, о чем говорил Э. Клих в ходе заседания подкомиссии Сейма 18 мая 2010 г., Клих обратился к своему начальству и, как подтвердил на заседании Сената ПР 8 июня 2010 г. Министр внутренних дел и администрации Ежи Миллер, «Польское правительство после чрезвычайного заседания Совета министров 10 апреля этого года приняло решение, ознакомившись с юридическими экспертизами, использовать ратифицированную Польшей Чикагскую конвенцию». Следует заметить, что Главный военный прокурор ПР Кшиштоф Парульский, по словам Э. Клиха, уже с первого дня протестовал против принятия в качестве правовой базы для расследования Чикагской конвенции, поскольку ее применение может полностью связать руки польской стороне и в результате затруднить расследование. В чем сейчас и упрекают Туска и его политический противник Качиньский и простые поляки.

Действительно, 29 апреля 2010 г. на заседании Сейма премьер-министр Дональд Туск высказался в том смысле, что Польша не прибегла к возможностям, которые предоставляет Приложение 13 к Чикагской конвенции и не обратилась к России о передаче ей расследования, поскольку не следует просить о том, чего и так не получишь. Говоря прямо, Туск уже 10 апреля уступил нажиму российской стороны (упрек №1).

Упрек второй.

На самом деле, в пункте 3.1 Приложения 13 к Чикагской конвенции действительно говорится: «Ответственность за проведение расследования возлагается на государство, в котором произошло авиационное происшествие или инцидент». Примерно то же говорится и в п. 26, которую цитирует Амелин. Значит, это правда?

Правда, да не вся. Оказывается, совершено прав и цитированный выше Я.Качиньский. Действительно, пункт 5.1 Приложения 13 гласит: «государство места происшествия может полностью или частично передать проведение расследования другому государству на основе двустороннего соглашения» (см. также здесь). Аргументы официальных представителей польских властей, что достижение подобного соглашения заняло бы слишком много времени, свидетельствуют об отсутствии иллюзий в отношении партнера по переговорам (он наверняка сумеет эти переговоры затянуть). Министр юстиции РП Кшиштоф Квятковский на заседании Сейма 20 мая 2010 г. также заявил: «Но при этом следует подчеркнуть, что этот принцип [п.5.1.] оставляет инициативу стороне государства, на территории которого произошло происшествие». Короче говоря, российские власти могли, но не хотели отдавать полякам ведение расследования, а правительство Туска не особо и настаивало (упрек №2).

Заметим, что Статья 3 Конвенции прямо говорит: «(а) Настоящая Конвенция будет применяться только в отношении гражданских воздушных судов и не будет применяться в отношении государственных воздушных судов. (b) Воздушные суда, используемые на военной, таможенной и полицейской службах, рассматриваются как государственные воздушные суда». Президентский борт 101 входил в состав 36 полка транспортной авиации, являлся государственным воздушным судном, и даже сами российские власти, ответственные за посадку самолета в Смоленске, это признавали (в стенограмме записей черных ящиков военный руководитель полетов неоднократно именует его как «Air Force 101»). Здесь пример удивительной эквилибристики снова дает С. Амелин: «Это означает, что положения Чикагской конвенции неприменимы как к полету борта 101 в целом, так и к процедуре расследования его аварии (самолет государственный, а не гражданский) [это как раз верно – А.Б.]. Россия в добровольном порядке взяла на себя обязательство проводить расследование в соответствии с требованиями Чикагской конвенции. Иначе бы польские представители вообще не имели права (юридически) присутствовать при расследовании даже в качестве наблюдателей». А на правовой основе какого международного акта проводила бы Россия расследование в этом случае? «На основании законодательства РФ (Уголовно-процессуального кодекса)», – не моргнув глазом, отвечает Амелин (см. выше), демонстрируя уровень своего правосознания.

Перейдем ко второй (пока упущенной) возможности: это использование польско-российского Соглашения «О полетах военных воздушных судов РП и РФ» от 7 июля 1993 г. Действительно, найти его полный текст в русском Интернете невозможно, «в базах данных законодательных актов РФ оно не фигурирует», тут Амелин прав. Целиком найти его невозможно и на польском языке. Однако интересующая нас часть этого Соглашения просочилась в польскую печать. Как было официально подтверждено 6 мая 2010 г. пресс-секретарем Министерства Национальной обороны Польши Янушем Сермеем, Соглашение 1993 г. «никогда не было денонсировано». Важнейшей является его Статья 11: «Расследование авиационных происшествий аварий и катастроф, причиной которых явились польские военные самолеты в воздушном пространстве РФ или российские военные самолеты в воздушном пространстве РП, будет проводиться совместно соответствующими польскими и российскими органами».

Упрек третий.

К счастью, в 1993 г. поляки настояли на формулировке, симметричной для обеих сторон. На заседании Сената ПР 8 июня 2010 г. Министр внутренних дел и администрации РП Ежи Миллер подтвердил: «Межгосударственное соглашение от 1993 года относилось к полетам воздушных судов Красной [Советской] Армии в связи с эвакуацией этой армии с территории бывшей Германской Демократической Республики и территории Польши. Это соглашение существует, он юридически функционирует… но оно совершенно не подходит к этому событию». Почему? По мнению членов польского правительства, возглавляемого Д. Туском, «это Соглашение не включает в себя никакой процедуры реализации положений Статьи 11». По их словам, «выбор этого Соглашения как правовой основы для расследования причин катастрофы означал бы на практике необходимость выработки путем переговоров с российской стороной детальных принципов сотрудничества, что крайне затянуло бы расследование». Опять-таки: поляки прекрасно понимали, что и в этом случае российская сторона будет затягивать подобные переговоры. А если на нее надавить? Настаивать? Отказываться от Чикагской (и так неприменимой) конвенции? Пусть российская сторона проявит добрую волю! Почему не попытались? (упрек №3).

А нужны ли здесь на самом деле дополнительные договоренности о «детальных принципах сотрудничества»? Нет, утверждает польский специалист по международному праву Анджей Войцеховский: «Соглашение между Министерствами обороны Польши и России прошло через стандартную процедуру заключения подобных актов, и потому представляет собой нормальный, юридически действительный международный договор. Его содержание свидетельствует, что оно не требует никаких дополнительных исполнительных актов и должно применяться непосредственно. Более того, в качестве особенного акта оно является приоритетным по отношению к Чикагской конвенции».

Упрек четвертый.

Профессор Геновефа Грабовска (кстати, бывший сенатор от «Союза демократических левых сил», депутат Европарламента, которую нельзя заподозрить в симпатиях к Я. Качиньскому), выражается еще более резко. «Я удивлена, что премьер не был проинформирован о содержании этого документа. [...] Я удивлена, что ведомственные юридические службы об этом не побеспокоились, что журналисты должны им подсказывать. Это полная компрометация» (упрек №4).

Упрек пятый.

«Чикагская конвенция входит в сферу международного обычного права, - продолжает проф. Грабовска. – Там существуют различные ограничения, связанные хотя бы с территориальной суверенностью. А двусторонние соглашения могут такие ограничения отменять. И в этом документе именно этот было сделано в рамках добрососедских отношений. И это ведь не приведет к обострению отношений с соседями, поскольку речь идет о Соглашении, на которое обе стороны ранее выразили согласие. Вообще говоря, более конкретный закон всегда является приоритетным по отношению к закону более общему. […] Наконец, нельзя сказать, что межведомственное соглашение обладает меньшим значением, чем договор, заключенный главами государств. Соглашение, о котором мы говорим – это классический международный договор, отвечающий всем требованиям Венской конвенции о праве международных договоров от 1969 г.».

«Я не представляю себе, чтобы польское правительство не воспользовалось таким инструментом, который у него имеется. Оно должно обратиться к Соглашению от 1993 г. даже сейчас, напомнив о правах и обязанностях, вытекающих из этого документа»

Наконец, не могу удержаться, чтобы в качестве курьеза не привести еще одну длинную цитату из Амелина. «Нашел любопытный документ, который, по сути, должен быть (!!!) достаточно точной копией соглашения с Польшей. Это Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Латвийской Республики о порядке использования воздушного пространства Латвийской Республики авиацией Вооруженных Сил Российской Федерации. (Москва, 2 июня 1993 г.). Там, в частности, говорится: «Статья 20. Расследование воздушных инцидентов, связанных с использованием воздушного пространства Латвийской Республики, а также аварий и катастроф, к которым причастны воздушные суда авиации Вооруженных Сил Российской Федерации, производится уполномоченными органами Сторон. Нисколько не удивлюсь, если текст соглашения с Польшей от 1993 года тоже регламентирует порядок использования воздушного пространства Польши российскими ВВС. Но никак не регламентирует использование воздушного пространства РФ вооруженными силами Польши. Получается, что ссылки на соглашение от 1993 года это такая же «политическая лапша», как и ссылки на Чикагскую конвенцию».

Сравнил Латвию с Польшей 1993 года! Как говорил в то время один генерал-полковник, прямо связанный с транспортировкой СВГ на восток: «А вот поставим сорок бортов и будем их гонять туда-сюда, пока один не грохнется». Так что и Соглашение с Польшей никак не могло быть «точной копией» Соглашения с Латвией.

И это пишет человек, прилюдно восклицающий: «Неужели у народа настолько затуманены мозги, что большая часть просто перестала ими пользоваться? И не в состоянии провести простейший критический анализ событий, фактов, документов и комментариев? Иногда кажется, что попал в эпоху средневековья и кругом массовая «охота на ведьм». Причем, «ведьмы» почему-то сплошь российского происхождения. Уровень технического образования, да и просто образованности, просто не позволяют спокойно читать эти бредни».

Что тут сказать? Как говорит Амелин, «Чтобы знать – надо думать. Это трудно». Верю. И чтобы писать – тоже надо думать. Разумеется, если кто-то уже не подумал за тебя, что именно надо писать. И как создавать информационный шум.

Так что получается, что это не просто «шум». В радиолокации подобные действия называются «постановкой активных помех». И делается это для того, чтобы противник не сумел обнаружить то, что от него хотят скрыть.

Умнейший и образованнейший экономист (но не «технарь») Борис Львин в ЖЖ А. Илларионова прокомментировал публикацию в газете Rzeczpospolita от 25 июня 2010 г. так:

«По природной скептичности предположу, что с вероятностью процентов 80 Алешин просто ошибся с точным временем допроса и вместо цифры 5 написал 4 (то есть он допрашивал с трех до четырех, а Мацаков - с двух до трех). 10 апреля они, очевидно, у них всех нервы были, мягко говоря, на взводе. Да и по содержанию (в пересказе журналиста) противоречий вроде бы нет. На расстоянии 1,5-1,7 километра не видел, а на расстоянии 1,5 уже увидел. Но даже если противоречие и есть, то что же в этом странного? Людям свойственно ошибаться, путаться и даже иногда сознательно обманывать. На то и следствие, чтобы все записать, а потом разобраться, в том числе в ошибках, путанице и даже иногда в сознательном вранье».

Надо полагать, что и другим читателям могут потребоваться определенные разъяснения. На всякий случай сообщаю (специалистам), что моя ВУС – это РЛСН.

1. «Алешин просто ошибся с точным временем допроса». Проблема здесь вовсе не во времени (весьма вероятно, что Львин прав), а в допросе ДВУМЯ различными следователями. Так, сегодняшняя (26 июня) Gazeta Wyborcza сообщила:
«В пресс-службе Следственного Комитета на вопрос, принято ли в России, чтобы допросы велись более чем одним следователем, причем каждый из них ведет свой отдельный протокол, нам ответили, что принятые там процедуры являются секретными.
Процедуры допросов детально описаны в Уголовно-процессуальном кодексе (УПК РФ). Поэтому секретными они быть не могут.Чрезвычайно странным и не встречающимся в практике является то, что одного и того же диспетчера допрашивало два следователя, причем каждый из них вел свой отдельный протокол, а в составленных ими документах существуют противоречия. Это у нас не практикуется – сказал корреспонденту GW опытный военный прокурор [бывший следователь Главной военной прокуратуры, подполковник юстиции] Анатолий Яблоков».

Поэтому можно предположить, что либо (а) протокол первого допроса кого-то почему-то не устроил, и тогда лейтенанта Мацакова заменил капитан Алешин, либо (б) следователи представляли две различные службы. Отметим, что отрывки из второго (отредактированного?) протокола стали известными и были опубликованы (18.06.2010) до обнаружения первого протокола.

2. «На расстоянии 1,5-1,7 километра не видел, а на расстоянии 1,5 уже увидел». Радиолокатор (радар) – не бинокль. Радар «не видит» самолет (особенно низколетящий) только тогда, когда отраженный радиосигнал перекрывается помехами (в частности, от земли), или когда самолет виден под углом, меньшим так называемого «угла закрытия» (в частности, ниже уровня земли, если он находится в овраге – как это и случилось в Смоленске).
Оказалось, что Рыженко в первом протоколе показал, что он дал команду «Горизонт!» (это чисто военная команда, она у гражданских диспетчеров означает «Прекратите снижение») на расстоянии 1,1 км, то есть слишком поздно (действительно, 1,1 км – это около 11 секунд полета), а если он в этот момент все еще видел самолет на экране, то просто обязан был дать эту команду раньше. Таким образом, исправление 1,1 км на 1,5 км, во-первых, уменьшает вину руководителя полетов, а во-вторых, полностью соответствует цифре, которую генерал Алешин в тот же день сообщил журналистам.

Во втором протоколе (когда допрашивал Алешин) Рыженко показал нечто принципиально иное. А именно, что команду «Горизонт!» он дал на расстоянии 1,5 – 1,7 км (что еще лучше для РП), но в этот момент отметка самолета на экране локатора уже исчезла! И что до этого она начала исчезать («замигала») на расстоянии 2 км от полосы аэродрома, однако «след мигнувшей отметки находился на глиссаде». Тут РП оказывается еще более «пушистым»: он подождал секунды 3, надеясь, что помехи прекратятся, и импульс от самолета вновь появится на экране, после чего отдал команду на прекращение снижения.

Все это говорилось и записывалось в протоколы допросов задолго до опубликования стенограмм записей «черных ящиков». Эти стенограммы дают совершенно иную картину. В 10:40:38,7 РП передает экипажу Ту-154 «2 на курсе, глиссаде» (то есть сообщает, что самолет находится на расстоянии 2 километров от начала ВПП и летит правильным курсом и по требующейся глиссаде снижения).

Заметим, что у использовавшейся на аэродроме «Северный» радиолокационной системы посадки (РСП) имеется диспетчерский радиолокатор (ДРЛ) для контроля за полетами в районе аэродрома и посадочный радиолокатор (ПРЛ). За экраном первого был Плюснин, а у Рыженко перед глазами были два экрана – для контроля правильного положения по курсу и по глиссаде. Иначе говоря, для определения удаления самолета у него просто ничего не было, и он вполне мог ошибиться. Однако подтверждение «на курсе, глиссаде» – гораздо серьезнее, тем более что Ту-154 шел не по курсу и не по глиссаде! Это было известно и ранее, но наличие двух протоколов может служить дополнительным доказательством того, что РП передавал пилотам польского Ту-154 неверную информацию о его положении.

И последнее. Из стенограмм следует, что Рыженко, сообщив пилотам, что он находятся на расстоянии 2 км от аэродрома, ждет вовсе не 3 секунды, как он утверждает во «алешинском» протоколе, а замолкает на целых 13 секунд, и дает команду «горизонт 101» в момент 10:40:52,4 – когда избежать катастрофы становится уже невозможно.

Для тех, кто более детально интересуется процессом посадки Ту-154 с точки зрения экипажа, могу порекомендовать один украинский сайт, где еще в мае 2004 г. под названием «Пилотируем большой реактивный» был подробнейшим образом представлен весь процесс посадки Ту-154 (с использованием компьютерного симулятора MSFS98-2004 производства Microsoft)

25 июня газета Rzeczpospolita опубликовала материал под заголовком "Противоречивые показания диспетчера".

Газета Rzeczpospolita получила доступ к информации о российских протоколах допроса свидетелей, которые первыми – еще до переданных официально документов – попали к польским следователям. В частности, это показания диспетчеров аэродрома "Северный", вблизи которого 10 апреля разбился президентский Ту-154.

Из указанных документов следует, что Виктор Анатольевич Рыженко, помощник руководителя полетов, был допрошен в одно и то же время дважды – двумя разными следователями. Именно Рыженко вел польский самолет на последнем, самом сложном этапе полета, в ходе которого произошла трагедия.

Согласно протоколам от 10 апреля 2010 г., его допрашивали: с 14.00 до 16.00 по московскому времени – капитан юридических наук [так в тексте] А. А. Алешин, а с 14.00 до 15.00 – лейтенант юридических наук О.Н.Мацаков.

Збигнев Цьвёнкальский, бывший министр юстиции: "Тот факт, что одно и то же лицо допрашивается в одно и то же время двумя различными следователями, является необычным. Нужно выяснить подробности, запросить, для чего это было сделано".

С такой ситуацией никогда не встречался и прокурор Дариуш Барский, бывший заместитель генерального прокурора. "Если дело обстоит так, как установила Rzeczpospolita, то это совершенно непонятно – считает он. – Польская процедура следствия исключает возможность того, чтобы одновременно проводились два отдельных допроса одного и того же лица".

Это не единственное противоречие. Показания Рыженко отличаются и по содержанию. В протоколе допроса, который вел А. А. Алешин, диспетчер заявил, что на расстоянии 1,1 км (что в протоколе было исправлено на 1,5 км), перед тем, как выдать польскому экипажу приказ прервать посадку, он видел Ту-154 на экране радара. Во втором протоколе Рыженко показал, что на расстоянии 1,5 – 1,7 км самолета на мониторе он уже не видел.

Как это возможно, что диспетчер два раза заявил абсолютно разные вещи? Мы задали этот вопрос российской прокуратуре. Ответ от нее все еще не получен.

По словам Барского, даже если бы оказалось, что российская процедура предусматривает возможность допроса свидетеля двумя следователями, которые ведут отдельные протоколы, их содержание должно было бы совпадать. "Если допрашиваемый меняет показания, что иногда случается, то следователь обязан сразу же спросить, почему он теперь говорит иначе, чем в ходе предыдущего допроса", – подчеркивает прокурор Барский.

По его мнению, сразу же после появления подобных противоречивых показаний, российские следователи должны были заняться выяснением этого вопроса. Если они этого не сделали, этим вопросом должны заняться польские следователи. "Доказательные материалы, представленные российской стороной, настолько расплывчаты, что требует дополнительных разъяснений. Это очень важный свидетель по делу огромной важности", – подчеркивает Барский.

Между показаниями Рыженко есть еще одно различие. Согласно одному из протоколов, он показал, что когда самолет находился всего в двух километрах от взлетно-посадочной полосы аэродрома, индикатор на датчике локатора посадки мигнул (этой фразы нет во втором протоколе).

Прокуроры предполагают, что это мог быть тот момент, когда Ту-154 задел крылом о дерево. Этот момент был решающим – после этого пилоты не смогли поднять машину в воздух.

Рыженко показал, что когда он отдавал команду "Горизонт", что означает требование немедленного прекращения посадки, самолет уже не был виден на экране. Что на практике означало, что катастрофа была неизбежна.

Из показаний следует, что ничто не предвещало катастрофы. Как раз наоборот. Рыженко сообщил, что экипаж Ту-154 уведомил диспетчеров, что собирается выполнять не посадку, а лишь контрольный заход на посадку. Этот маневр должен был дать пилотам возможность оценить, можно ли вообще посадить машину.

В ответ на это Павел Плюснин, который был руководителем полетов, сообщил польскому экипажу метеоусловия: температуру и атмосферное давление. Особенно важной была последняя величина, поскольку на основании этой информации пилоты устанавливают шкалу отсчета барометрического высотомера самолета. В протоколах нет сведений о том, какое именно значение давления сообщил пилотам Плюснин.

Пресс-секретарь Главной военной прокуратуры полковник Збигнев Жепа: "Прокуратура на данный момент не намерена обращаться к предполагаемому содержанию протоколов процессуальных действий, предпринятых в ходе следствия".

Интересные показания дала также Ирина Макарова, сотрудница МВД России. 10 апреля она несла службу на аэродроме "Северный". Макарова показала, что начала дежурство в 8 часов (по московскому времени). Согласно ее показаниям, в это время на аэродроме был такой густой туман, что видимость доходила даже до 1–1,5 метра. Она сообщила, что в момент катастрофы в ту сторону, откуда раздался взрыв, направились все российские подразделения, а за ними – польские офицеры (по-видимому, имеются в виду офицеры Службы правительственной охраны).

Макарова показала также, что когда она бежала к месту взрыва, она слышала звуки, напоминающие выстрелы из огнестрельного оружия. Однако на месте катастрофы она обнаружила лишь горящие обломки самолета и тела погибших. Аналогичные показания дали и другие сотрудники. Алексей Николаевич сообщил о четырех разрывах, похожих на выстрелы из огнестрельного оружия, а Ирина Виноградова определила эти звуки как четыре взрыва.

Вскоре после аварии в Интернете циркулировал любительский видеоклип, снятый на месте катастрофы, в котором можно было услышать звуки, похожие на выстрелы. По мнению экспертов, вероятно, в результате пожара взорвались запасные обоймы табельного оружия офицеров Службы правительственной охраны.

"Процессуальные действия, предпринимаемые в ходе следствия, затрагивают также и все, связанное со звуками, похожими на выстрелы", – сообщил газете Rzeczpospolita полковник Збигнев Жепа.

Добавим, что 9 июня в той же газете Rzeczpospolita сообщалось, что срок командировки на аэродром "Северный" диспетчера по фамилии Рыженко заканчивался 10 апреля, то есть в день катастрофы.

Что касается руководителя полетов аэродрома "Северный" Павла Плюснина, то 12 апреля он неохотно ("Ну, а я откуда знаю?", "Не могу вам больше говорить") сказал корреспонденту портала LifeNews.ru, что выполнив один заход перед посадкой, экипаж перестал давать какую-либо информацию руководителю полетов и попытался еще раз посадить самолет. Эта информация была впоследствии официально опровергнута.

На заседании подкомиссии Сейма по инфраструктуре 6 мая 2010 года полномочный представитель Польши при российской правительственной комиссии по расследованию обстоятельств катастрофы полковник авиации Эдмунд Клих заявил: "Руководитель полетов должен был 13 апреля уйти на пенсию. Это для него была личная трагедия. Я с ним несколько раз разговаривал и очень ему сочувствовал, потому что я даже не говорю об ответственности, а о его переживаниях в связи с тем, что на его дежурстве произошла трагедия".

Полный текст стенограммы этого заседания на польском языке находится здесь.

Интересное совпадение: у одного окончание командировки заранее запланировано, у другого – уход на пенсию. День в день.

Однако самое интересное в этой новости – фамилия следователя, ведущего допрос: капитан А.А.Алешин. Почему? А потому, что первого заместителя начальника Главного штаба ВВС РФ тоже зовут Алешиным. Генерал-лейтенант Алешин Александр Викторович. И про причины катастрофы в Смоленске он уже все точно знал в тот же день, 10 апреля: "На удалении 1,5 километра группа руководства полетов обнаружила, что экипаж увеличил вертикальную скорость снижения и начал снижаться ниже глиссады. Руководитель полетов дал команду экипажу о переводе самолета в горизонтальный полет, и, когда экипаж не выполнил указаний, несколько раз отдал команду на уход на запасной аэродром", - заявил он журналистам.

Откуда он это узнал? От Плюснина? От своего однофамильца? Или даже, не дай Бог, родственника? Может, потому и Алешин (младший) исправил в протоколе 1,1 км на 1,5 км?

Во всяком случае сегодня уже известно: генерала Алешина обманули. Все было не так. И в Смоленске он в тот день вроде не был. Во всяком случае – официально.

А что касается совпадения фамилий... Тут вот поляки опять заговорили о расхождениях, разночтениях, противоречиях в российских документах. Все им не так. Как справедливо и остроумно заметил 16 июня один российский гражданин: "Да достали уже поляки со своими подозрениями, пусть идут лесом".

И правда. На что угодно могу поспорить – теперь они не только к расхождениям, но и к совпадениям придираться начнут. Действительно, пусть идут лесом.

В своей колонке в Газете.Ру от 10 июня Наталия Геворкян написала: "Венгерские законодатели приравняли коммунизм к нацизму. Они внесли дополнение в уголовный кодекс, в соответствии с которым публичное отрицание преступлений коммунистического режима становится уголовно наказуемым (буквально могут посадить). Не помню только, чтобы где-то еще оно была оформлена в виде статьи уголовного кодекса, нарушение которой влечет наказание. Если ошибаюсь — поправьте". Новостей долго ждать не пришлось. К Венгрии присоединилась Польша.

Напомним, что в ряде стран распространение коммунистической идеологии действительно преследуется – но лишь в том случае, если оно угрожает основам конституционного порядка. Так, законодательство запрещает деятельность компартий или создает множество трудностей для их легализации в таких странах, как Латвия, Литва, Румыния, Турция, Эстония и др. В Польше cтатья 13 Конституции также запрещала деятельность фашистских, расистских и коммунистических организаций. Само по себе распространение тоталитарной идеологии до последнего времени преследовалось нечасто, так как считалось, что это нарушало бы свободу слова.

Однако с 8 июня 2010 г. в Польше вступили в силу поправки к Уголовному кодексу, в определенной степени изменившие эту ситуацию. В чем суть этих поправок?

В проекте новеллизации УК в § 1 статьи 256 УК от 1997 г. к запрету "публичной пропаганды фашистского или иного тоталитарного государственного устройства" предлагалось добавить запрет "публичной пропаганды фашистской, коммунистической или иной тоталитарной идеологии". С тем же наказанием – до 2 лет лишения свободы.

Это не было сделано, и в новом УК коммунистическая идеология появилась лишь в символическом виде в § 2 статьи 256 УК: "Такому же наказанию подлежит каждое лицо, которое в целях распространения изготовляет, регистрирует или получает, приобретает, хранит, располагает, демонстрирует, перевозит или пересылает печатные материалы, [магнитофонную или электронную] запись либо иные предметы, чье содержание подпадает под положения § 1, либо же они являются носителями фашистской, коммунистической или иной тоталитарной символики".

"Это нововведение теперь дает прокуратуре основания преследовать организации коммунистического толка и закрывать восхваляющие эту идеологию интернет-сайты. Оно может помочь и Институту национальной памяти, который уже разработал список подлежащих ликвидации названий улиц и памятников, – пишет в сегодняшнем номере газета Rzeczpospolita. – Новая статья может также сильно ударить по торговцам символами коммунизма. Однако это не значит, что если кто-то наденет футболку с портретом Че Гевары, то он пойдет под суд. Существенным признаком данного преступления является его цель: распространение. При этом идеологическая мотивация вовсе необязательна, достаточна и чисто коммерческая".

Заметим, что молодежь и люди, далекие от политики, могут не волноваться: в § 3 статьи 256 УК сказано: "Не совершает преступления лицо, ответственное за совершение запрещенных действий, определенных в § 2, если оно совершило эти действия в рамках художественной, образовательной, коллекционерской или научной деятельности".

А то, глядишь, и за карикатуры на Ленина пришлось бы сажать.

25 мая в авторитетной польской газете Rzeczpospolita было опубликовано открытое письмо, подписанное Владимиром Буковским, Натальей Горбаневской, Андреем Илларионовым, Виктором Файнбергом и мною (русский перевод появился на следующий день в Гранях.Ру). В этом письме мы выражали серьезную обеспокоенность ходом следствия, призванного выяснить причины смоленской катастрофы.

Это письмо широко обсуждалось в польской прессе, цитировалось на заседаниях польского Сената, и даже удостоилось (исключительный факт в истории подобных писем) ответной реакции премьер-министра Польши Дональда Туска, который заявил, что «при всем уважении к российским диссидентам... польское правительство не будет получать указаний, как ему действовать, ни от Кремля, ни от кругов российской оппозиции».

Между тем польская оппозиция расценила это открытое письмо как еще одно доказательство правильности своих собственных претензий к правительству Дональда Туска – которое, по их мнению, должно было настаивать на передаче следствия польской стороне.

С тех пор польская печать продолжала предоставлять нам свои страницы. В частности, 7 июня Rzeczpospolita опубликовала мою небольшую заметку, в которой приводились факты, неизвестные полякам. Мне кажется, что ее русскоязычная версия может представить интерес и для российских читателей.

1 июня 2010 г. польская «Газета Выборча» с полным доверием перепечатала несколько фраз из интервью, которое газета «Известия» взяла у А.С. Шенгардта, главного конструктора ОАО «Туполев», по случаю его 85-летия. Заслуженный конструктор России, лауреат Ленинской премии, «несмотря на солидный возраст», продолжает руководить конструкторами компании уже на протяжении 35 лет.

В этом интервью главный конструктор заявил: «Запомните – на сегодня не было ни одной катастрофы по вине техники ни с Ту-134, ни с Ту-154. Как теперь говорят, виноват "человеческий фактор".

Это утверждение легко проверяется. По данным авторитетного бюллетеня «Aviation-Safety Network», за период с 1973 по 2010 гг. в катастрофах и серьезных авариях было потеряно 66 самолетов Ту-154. Согласно российским источникам, количество потерянных самолетов составило 68.

Так вот, даже если учитывать только те аварии, причины которых были со всей определенностью выяснены официальными комиссиями, за период с 1973 по 2010 г. «по вине техники» (пожар и или отказ двигателей, шасси, гидравлики, автопилотов, компрессора, руля высоты) погибло 11 самолетов Ту-154.

Приходится предположить, что господина Шенгардта серьезно подводит память (что в его возрасте вполне понятно).

Стоит упомянуть еще о трех случаях выхода из строя самолетов Ту-154, к счастью, не закончившихся катастрофой. По странному совпадению, все они относятся к двум польским литерным бортам.

2 декабря 2008 года Ту-154М президента Качиньского вышел из строя в Монголии. Ночной мороз вывел из строя механизмы управления закрылками. Тогда Качиньскому пришлось лететь в Токио частным рейсом.

В сентябре 2009 года, когда Качиньский должен был лететь в Нью-Йорк, по техническим причинам вышли из строя оба правительственных Ту-154М. Леху Качиньскому пришлось лететь рейсовым самолетом.

Заметим, что в России самолеты Ту-154 уже почти полностью выведены из эксплуатации. В канун нового, 2010 года, свой заключительный рейс выполнил принадлежащий «Аэрофлоту» Ту-154М. Российские эксперты считают, что этот самолет, разработанный в 1970-е годы, сегодня уже морально устарел.

Тем не менее еще 3 марта 2007 года А.С. Шенгардт в интервью российскому «Федеральному порталу по научной и инновационной деятельности» утверждал, что «впереди у [Ту-154] еще по крайней мере 10-15 лет эксплуатации».

Просто ли ошибался заслуженный конструктор или сознательно вводил в заблуждение посетителей правительственного портала? Скорее всего он стремился любой ценой спасти свое любимое детище, а заодно жаловался на козни зарубежных недругов: «Чего только не придумывают европейские инспекторы, чтобы не пустить Ту-154 в небо Европы!»

И действительно, уже с 2006 года полеты самолетов Ту-154 в Евросоюзе были полностью запрещены. Всех – кроме Ту-154М. За него-то и продолжали мужественно сражаться российские авиаконструкторы.

«Барьер по шумам мы преодолели, и вся эта возня с шумами закончилась, — с гордостью сообщает Александр Шенгардт. — Тогда к нам решили подобраться с другого бока — с позиций обеспечения безопасности полетов. Потребовали установить на борту системы предупреждения опасной близости земли и предупреждения столкновений в воздухе, ввести уменьшенное до 300 метров вертикальное эшелонирование, использовать зональную навигацию».

В общем, обнаглели господа европейцы. И что же?

«Нашим конструкторам снова пришлось поломать головы, чтобы привязать цифровые системы к существующему пилотажно-навигационному комплексу, построенному на аналоговом оборудовании».

А теперь – минуточку внимания. Слово победителю.

«И с этой задачей туполевцы блестяще справились. К сожалению, первыми на это новшество отозвались не российские, а зарубежные авиакомпании. Так, < b>первыми были доработаны самолеты Ту-154М из польского правительственного авиаотряда».

Так что теперь поляки знают, кому они должны быть благодарны.

9 июня 2010 года та же Rzeczpospolita опубликовала интервью с выдающимся французским философом, историком и политологом, специалистом по истории России и СССР, профессором Высшей школы социальных наук в Париже, членом Академии моральных и политических наук Аленом Безансоном. Многие высказываемые им здесь мысли перекликаются с основными положениями открытого письма – разве что знаменитый французский историк выражается гораздо резче: он, в отличие от нас, не опасался, что его обвинят во вмешательстве во внутренние дела Польши.

Очень давно, в 1984 году, мне удалось подготовить и издать (под псевдонимом) в лондонском издательстве OPI первый сборник статей А. Безансона на русском языке – «Русское прошлое и советское настоящее». А сегодня профессор – по старой памяти – попросил меня перевести и представить российским читателям его польское интервью. Сразу предупреждаю: профессора Безансона может назвать «русофобом» только человек, вообще не понимающий, что это слово значит. Он глубоко знает и ценит русскую культуру, у него множество русских друзей. Просто он считает, как ранее заявил кандидат на пост президента Польши Ярослав Качиньский, брат погибшего президента Леха Качиньского, что «в отношениях с Россией следует обращаться не к властям, а к обществу. И именно в этом ключе следует ставить вопрос о катастрофе под Смоленском».

Александра Рыбиньска: После катастрофы президентского самолета под Смоленском часть польских элит увидела возможность исторического примирения с Россией. Должны ли мы воспользоваться этой возможностью, чтобы протянуть руку Москве?

Ален Безансон: Тот факт, что Россия проводит по отношению к Польше политику примирения, еще не означает, что она действительно хочет примириться. Для нее это самая обычная политика, которая должна сопровождаться дружеским поведением, теплыми словами и жестами, символическими «подарками» для Варшавы. Русским хорошо известно, что Польша чувствительна к символам. Поэтому, передавая Варшаве – страницу за страницей – документы о Катыни, они рассчитывают смягчить сердца поляков. Откровенно говоря, меня удивляет благосклонное отношение к этому польских политиков после катастрофы. Я ожидал другой реакции. Глядя из Парижа, у меня сложилось впечатление, что поляки надеялись на что-то вроде искренней перемены со стороны России. Мне это кажется несколько наивным. Для России это просто дипломатии и ничего больше.

Почему вы так думаете?

Те, кто считает, что за властями в Москве стоит русский народ, который хочет примирения и прощения, не извлекли из истории никаких уроков. Тем более что русский народ не участвует в политическом процессе, и даже в этом отношении исключительно пассивен, особенно на фоне западноевропейских стран. Поэтому путинской системе удалось организовать национальный траур, который я бы назвал «потемкинским». В царствование Екатерины II в России строились «потемкинские деревни», которые были лишь иллюзией, заслоняющей неприятную действительность. Смоленская трагедия показала только одно – что может существовать нечто наподобие потемкинского сожаления и сочувствия.

Скорбь русских людей, которые приходили, чтобы возложить цветы на месте авиакатастрофы, казалась нам искренней. Даже если оно так и было, это еще не означает, что русские внезапно стали для Польши братским народом. Принимать траур за чистую монету, как говорят американцы, at face value, было бы более чем наивно.

Вы считаете, что Россия не изменила своего отношения к нашей стране?

Все это не так просто. Россия осознает необходимость сближения с определенными странами, но исключительно в рамках политики влияния и господства, в особенности господства экономического. Россия нуждается в деньгах, которые она пытается получить где только сможет. В чисто политической перспективе – если бы желание сближения с Польшей было искренним, то Россия вела бы себя иначе, чем она ведет себя сейчас. Возьмем политику России в отношении Кавказа, Украины и Белоруссии. Здесь уже можно говорить о «ресоветизации», что полностью опровергает тот факт, что Россия якобы обратилась к европейским ценностям. Поэтому трудно представить себе, что по отношению к Польше у Москвы более благородные намерения, тем более что ваша страна входила в ее сферу влияния.

Тогда, быть может, нам удастся хотя бы решить до конца проблему катынского преступления?

Если бы речь шла только о Катыни, вообще не было бы никаких проблем. Но правда заключается в том, что Россия является причиной почти всех трагедий польского народа в последние годы. Уже Петр Великий и Екатерина II пытались испортить жизнь полякам. Поэтому одной Катыни мало, даже если бы Кремль наконец полностью передал Варшаве всю документацию. Обид и несправедливостей гораздо больше, и нечего рассчитывать на то, что русские в них признаются. На что должно было бы опираться это примирение – на воздух?

Франция и Германия уже давно выбрали для себя сотрудничество с Россией. Весь Европейский Союз стремится к диалогу с Кремлем. Разве излишняя подозрительность и сдержанность с польской стороны не привела бы к нашей изоляции в Евросоюзе?

Польша важная для России страна, и это не подлежит сомнению. Однако сближение с Польшей сложнее, чем с Францией или Германией. По отношению к этим странам Москва знает, какая именно политика будет эффективной. С Варшавой все выглядит несколько иначе. Если бы России удалось сблизиться с Польшей, она заткнула бы рот своим критикам. В Германии, Франции и Италии есть партии и круги, которые занимаются лоббированием интересов Москвы. Кроме того, Россия обладает чрезвычайно эффективной дипломатией и умеет приспосабливать свою политику к нуждам каждой страны, с которой она имеет дело. Эта политика основывается на принципе «разделяй и властвуй». Россия не хочет иметь дело с объединенной Европой. Она хочет, чтобы Европа была разделена. Именно поэтому они заключают с Германией или Францией отдельные двусторонние соглашения. Чем больше раздоров будет между европейскими странами, чем более противоречивыми будут их интересы (а Россия, кстати, стремится сама создавать эти противоречия), то тем лучше для Кремля. Жаль только, что немцы и французы позволяют настолько себя одурачить. Кстати, следует отметить, что российские власти используют для этих целей и православную церковь, которая находится в руках ФСБ. Ватикан тоже уже попался на удочку этой своеобразной миссионерской деятельности.

Так что нет и нет – Польша не должна идти тем же путем, что и эти страны. Изоляция – это цена, которую стоит заплатить за свою независимость.

Недавно состоялась встреча на высшем уровне Евросоюз–Россия, на которой была достигнута договоренность о помощи в модернизации Россию и об экономическом сотрудничестве. Брюссель надеется, что таким образом приведет к демократическим переменам в России и, в долгосрочной перспективе, к тому, что Россия войдет в структуры Евросоюза. Можно ли на это надеяться?

Что ж, можно заключать с Россией двусторонние соглашения. В этом нет ничего дурного – при условии, что в этом не будет элементов сентиментализма. Русские отнюдь не сентиментальны. Это мы придумали, что они сентиментальны. А эту историю с экономическим сотрудничеством, которое должно изменить Россию, уже однажды испробовал в 1918 году некий Ллойд Джордж (тогдашний британский премьер. - Прим. пер.). Англичане закачали в Россию миллионы фунтов стерлингов, будучи уверены, что это приведет к краху большевизма. Они пошли на поводу ошибочного предположения, что корни преступного режима в бедности и что режим исчезнет вместе с бедностью, когда нищая страна превратится в страну развитую. Этого не произошло. Впоследствии эти абсурдные попытки повторялись снова и снова. Во времена Брежнева Европа снова взяла Россию на иждивение. Европейцы надеялись, что благодаря западным деньгам СССР откроет железный занавес. Но дело кончилось тем, что благодаря этой помощи советский режим продержался очередное десятилетие. Так будет и на этот раз.

Означает ли это, что вы не верите в демократизацию России?

Пока что никаких признаков такой демократизации нет. Впрочем, это станет ясно уже в недалеком будущем. Достаточно будет посмотреть, как будет вести себя Россия по отношению к Грузии, Украине и Белоруссии. В настоящее время эти страны она оказывает на эти страны сильнейшее давление. Россия ведет империалистическую политику и наплевательски относится к правам человека, которые Евросоюз хотел бы продать ей вместе со своей технологией.

Но ведь это Франция положила начало подобной стратегии, согласившись продать России десантные корабли-вертолетоносцы типа «Мистраль». Это наивность или пресловутая Realpolitik?

Это чистое безумие! Однако следует учитывать, что на правительство в Париже огромное давление оказывают производители оружия, так как в период кризиса они испытывают нехватку клиентов. Так что в значительной степени это экономические интересы, а не политические. Кроме того, французские фирмы плохо информированы о ситуации в России, потому что получают информацию от пророссийских организаций, а те их обманывают. Я имею в виду такие «мозговые центры», как Французский институт международных отношений в Париже, который кишит российскими агентами. Эти люди по-прежнему вопреки здравому смыслу болтают о Realpolitik в отношении России. Французы в течение нескольких десятилетий не желали поверить в то, что советский режим преступен. А он никуда не девался, просто прятался за потемкинским фасадом. Теперь французы снова на все закрывают глаза. Запад вновь находится в плену тех же иллюзий.

Польское правительство тоже поддается подобным иллюзиям?

Я поражен и изумлен реакцией польских властей на смоленскую трагедию. С одной стороны, на территории России разбился самолет, на котором летела значительная часть польской политической элиты. С другой – мы видим слезы Путина. Я был уверен, что первый факт взволнует Польшу глубже, чем второй. Но мне не хочется дальше углубляться в домыслы. Польские власти должны осознавать, что ее сближение с Москвой будут иметь последствия для таких стран, как Украина или Грузия. Польша в прошлом помогала им противостоять давлению России. Если Варшава выберет путь примирения с Россией, то кто будет играть роль адвоката этих стран? Если Польша перестанет их поддерживать – они будут обречены. Украина до недавнего времени была страной свободной и коррумпированной. Теперь она будет страной коррумпированной и подневольной. А сближение с Россией отнюдь не приведет к ее демократизации. Так замыкается порочный круг. Впрочем, русские всегда предпочитали империю демократии, а удовольствие властвовать – свободе.

Откуда. по вашему мнению, это берется у русских?

В сущности Россия страна не европейская. У нее другая культура и другие традиции. Россия – это Азия. Так что вступление России в Евросоюз повлечет за собой огромный риск, как и в случае Турции. Я удивляюсь, что Брюссель к этому стремится. Впрочем, я сомневаюсь, что Россия действительно хочет быть членом ЕС. Она хочет доминировать в Евросоюзе, властвовать в нем – но быть обычным государством-членом ЕС на тех же основаниях, что и остальные? Да никогда в жизни! Россия хочет от Евросоюза денег, но подчиняться правилам ЕС – на это она не согласна.