Жаль, что важные тексты иногда остаются непрочитанными. Например, письмо главного редактора «Новой газеты» Дмитрия Муратова главе Следственного комитета (СК) Александру Бастрыкину. В нем редакция требовала три вещи: извинений за угрозы; обеспечение безопасности заместителя главного редактора Сергея Соколова; обеспечение безопасности сотрудникам редакции, выполняющим задания на Кавказе. Все три требования были удовлетворены. И теперь, после принятых извинений Бастрыкина, в глазах части коллег и читателей «Новая газета» — предатель дела борьбы с «кровавым режимом».

Вероятно, это связано с тем, что «Новая газета» должна была сама а) снять Бастрыкина с должности; б) добиться привлечения его к уголовной ответственности. Однако газета не снимает с должности и не привлекает к уголовной ответственности. Глава СК признал все – в том числе разговор в «лесу», который он назвал «обочиной». Теперь этим сюжетом должно заняться государство – депутаты, прокуратура и проч. Газета выступила - что сделано?

контекст →

В последние годы министр финансов страдал от двойного пресса – денег требовали не просто лоббисты, с которыми он давно научился справляться, а дуумвиры, отказывать которым не принято. Вероятно, на его не самом блестящем настроении сказывалось и то, что он засиделся на посту министра и одновременно слишком долго ходил в вечных кандидатах в премьер-министры. Поэтому он едва не сделал опрометчивого шага – чуть не ушел в лидеры партии «Правое дело». Затем Кудрину очевидным образом был обещан премьерский пост и дан карт-бланш на проведение болезненных структурных реформ, на которые не могли решиться ни Путин, упивавшийся ручным управлением и выдачей «карманных» денег разным категориям населения, ни Медведев, заменивший конкретные реформы абстрактной модернизацией.

...Ему были сделаны авансы. Долгов за ним не числилось. Его просто кинули.

контекст →

К Прохорову можно относиться по-разному, но спасибо ему за то, что в этой ситуации он повел себя по-мужски, а заодно заставил опытнейших игроков внезапно раскрыть секретные карты для обозрения общественности.

Цирк в том, что, строго говоря, партия «Правое дело» не очень-то нужна нынешней власти. Она вполне могла бы обойтись и без этого проекта. Во всяком случае после последнего поражения СПС в 2007 году лидерам партии было сказано, что, мол, не для того мы тут «кровь проливали», чтобы оставить вас в политике. А Путин и вовсе всячески показывал, что ему эта история не интересна, и потому не пустил в проект вице-премьеров Игоря Шувалова и Алексея Кудрина. Пустили другого человека. А он вдруг воспринял эту игру в управляемую правую партию всерьез. В конце концов, он – миллиардер, бизнесмен, закаленный в олигархических войнах и привыкший все решения принимать самостоятельно.

Вот и нашла коса на камень: Старая площадь и Кремль считают этот проект своим, а Прохоров – своим. И та, и другая сторона не привыкли уступать.

контекст →

А если завтра внезапно грянет демократия? Нет, действительно, представим себе, что Путин самоустранился. Нет ни Сечина, ни Чемезова, ни Суркова. Все удалились в куршевельские шале, на остров Святой Елены, на острова Известий ЦИК. Готова Триумфальная площадь к реализации позитивной повестки? Нет. К кому ей обращаться? К тем же самым людям, которые работают над Концепцией-2020 или инсоровским докладом, плюс еще к десятку (вряд ли больше) экспертов. Такую команду экспертов в сегодняшней оппозиции способны собрать только Милов, Немцов, Касьянов, Рыжков. И, кстати, именно потому, что они работали во власти.

контекст →

Нынешняя система — наследница по прямой русского суда. В том виде, в каком он существовал до великой реформы 1864 года... Пример той же великой реформы показывает: если что-то делать всерьез, то даже в России и с российским же человеческим материалом все получается... И иногда просыпается совесть. Если духу для этого не хватает у самого судьи, совесть просыпается у его помощницы. Значит, все не так безнадежно.

контекст →

Подорваться он мог на чем угодно. Ибо душа российского спецслужбиста — потемки. Проследить цепочку, по которой двигалось возмущение публикациями Хардинга, невозможно. Совсем не обязательно решение одобрял, например, Владимир Путин, хотя это было бы логично и естественно для системы ручного управления, особенно в ситуациях, когда в очередной раз страдает имидж страны, подтвердившей свою репутацию государства, давящего свободную прессу. Явным образом обиделись работники невидимого фронта: очевидно, что здесь действовала логика, схожая с казусом Натальи Морарь, гражданки Молдавии, когда ее, корреспондента The New Times, в декабре 2007 года вдруг не пустили в Россию. Работники спецслужб неправдоподобно обидчивы, это их родовое свойство. А когда у тебя в руках есть инструмент, позволяющий в необычайно широко трактуемых интересах безопасности не пускать «клеветников России» в страну, трудно удержаться от соблазна им воспользоваться.

контекст →

Дикое избиение гражданского активиста Константина Фетисова и журналиста Олега Кашина — верный признак открытия электорального сезона... В сущности, это продолжение предвыборной борьбы другими средствами — методами гражданской войны всех против всех. Только вот в стороне остаются институты охраны правопорядка и правосудия. На них вообще никто не уповает и не обращает внимания.

контекст →

Он считается одним из самых закрытых российских политиков. Избегает любых тусовок с крупными российскими бизнесменами и политиками. Практически не дает интервью. Говорят, что нередко ночует в Кремле. У него также нет никаких связей с «питерцами» и силовиками. Но при этом президентство Путина началось почти одновременно с его губернаторством в крупном нефтегазовом регионе. В победу Собянина, тогда первого зама представителя президента в Уральском федеральном округе, над действующим губернатором мало кто верил: он взялся непонятно откуда, так же как и его будущий шеф. Однако сразу же выяснилось, что за ним и Кремль, и правоохранительные органы. Во время своего губернаторства прославился как активный проводник путинской политики: область одной из первых отзывалась на экономические и политические нововведения президента. Например, Собянин одним из первых поддержал отмену выборности в регионах после Беслана. Быстро и жестко произвел передел бизнеса в регионе, практически уничтожил оппозицию и независимые СМИ.

контекст →

К суду присяжных сегодня столько претензий, что проще не лукавить, а просто его отменить. Приговоры, основанные на решении присяжных, действительно не всегда, мягко говоря, безукоризненны с разных точек зрения. Но что поделаешь: любой общественный институт – отражение, фотография страны. И нечего на суд присяжных пенять, коли заседатели представляют собой социологически репрезентативный портрет социума, "продуктов разных сфер".

Еще Владимир Ильич Ленин пенял на то, что в суде присяжных представлено "реакционное мещанство". А до него Фридрих Энгельс уличал буржуа в том, что гласность судопроизводства им нужна для того, чтобы защищать свою собственность (см. давешний допрос М. Б. Ходорковским М. Б. Ходорковского), а суд присяжных – для контроля над юстицией. Таково мещанство, такова буржуазия: подавай им разные судебные институты для защиты собственных прав в ущерб государству.

Когда суд присяжных будут упразднять, его противников можно вооружить еще одним аргументом, тоже в известной мере справедливым, принадлежащим перу Николая Сергеевского, декана юридического факультета Санкт-Петербургского университета (не сегодняшнего, а тогдашнего, времен контрреформы XIX века): "В России суд присяжных не является ни плодом исторической жизни русского народа, ни результатом борьбы народа с правительством – он есть нововведение, подражание".

контекст →