Конгресс интеллигенции "Украина – Россия: диалог", проведенный в Киеве в разгар российско-украинского государственного противостояния, - акция прежде всего символическая. Его организаторы, бывший российский олигарх и политзек Михаил Ходорковский и лидер движения "Третья сила", экс-глава МВД Украины Юрий Луценко, рассчитывали показать, что здравомыслящие люди двух стран могут договариваться между собой тогда, когда этого не могут сделать правительства.

Многие российские участники конгресса, которых пропутинские СМИ называют "национал-предателями" и "пятой колонной", думали, что совершают смелый поступок, отправляясь в бурлящую Украину, да еще под угрозой последующих репрессий в родной стране. Украинские коллеги приезд гостей приветствовали, но не считали их поведение чем-то героическим. В Киеве ведь все спокойно, а в Донбасс, где сохраняется напряженность, мало кто поехал. Сам конгресс проходил на фоне вооруженных стычек под Славянском и маневров российских войск у украинских границ. Украинцы чувствовали себя в осажденной крепости, а россияне, хотя и представляли точку зрения, отличную от путинской, действенной помощи им, кроме слов ободрения, при всем желании оказать не могли.

И диалог налаживался с трудом. Из ведущих украинских политиков перед участниками конгресса выступил только Петр Порошенко, вероятный победитель на предстоящих президентских выборах. Он заявил, что Россия уже проиграла информационную войну и в Украине, и в мире. И здесь с ним можно согласиться. По приводившимся на конгрессе данным социологических опросов, даже в восточных областях Украины - Донецкой, Харьковской и Луганской - сторонников России только 20-30 процентов. Но тут можно вспомнить о геббельсовской пропаганде. В нейтральных странах и тем более в государствах антигитлеровской коалиции ее эффективность была близка к нулю - она реально воздействовала лишь на немецкие общины и некоторые маргинальные группы абсолютных пацифистов. Однако она была чрезвычайно эффективна в Германии - главным образом потому, что практически не имела конкурентов и умело культивировала чувство превосходства немцев.

Главным для Гитлера было убедить немцев Германии в своем праве захватывать чужие земли и вести войну. А другие страны он рассчитывал завоевать не пропагандой, а силой оружия. Точно так же для Путина сейчас главное – заручиться внутренней поддержкой своей политики на постсоветском пространстве. Те государства, которые не входят в НАТО, он готов подчинить себе силой. А западные державы ему надо убедить отнюдь не в цивилизационных преимуществах "русского мира", а лишь в том, что воевать со второй ядерной державой мира чрезвычайно опасно, а санкции против нее принесут серьезные трудности самому Западу. Российская пропаганда насчет Украины и "русского мира" действует лишь на часть русскоязычных жителей постсоветских стран, сохранивших советское самосознание, а на Западе – только на часть маргиналов левого или правого толка.

Между тем в России такая пропаганда работает вполне успешно. Согласно данным, приводившимся на конгрессе сотрудниками "Левада-центра", лишь 7-10% россиян настроены против аннексии Крыма и попыток расколоть Украину. Сейчас независимые СМИ в России несравнимы с государственной пропагандой по масштабам воздействия на аудиторию. Некоторые участники конгресса возлагают надежды на новый русскоязычный телеканал, который предполагается создать на Украине. Но на это потребуются деньги, которых пока нет, и несколько месяцев времени, которых у новой украинской власти может и не оказаться. Кроме того, вряд ли Россия допустит такой телеканал в свой эфир, так что он, видимо, сможет воздействовать лишь на русскоязычное население Украины и, вероятно, соседней Молдавии. Более реально создать на Украине в короткий срок несколько русскоязычных сайтов с участием российских журналистов.

Споры на конгрессе возникли по поводу прекращения ретрансляции на Украине российских телеканалов, ведущих массированную антиукраинскую пропаганду. Гости спрашивали, не является ли это покушением на свободу доступа к информации. Украинцы напоминали, что отключена лишь ретрансляция, а через спутниковое ТВ и интернет российские каналы по-прежнему доступны. И для Киева, неспособного пока что дать адекватный телеответ на русскоязычном поле, это единственный способ ограничить влияние подрывной пропаганды.

Точно такие же вопросы возникали и по поводу лозунга федерализации и прав русского языка как второго государственного. Российский политик Борис Немцов даже предлагал пойти на уступки путинским требованиям федерализации и второго государственного языка, если это поможет снизить российское давление на Россию. Но тут ему возразили не только украинцы, но и многие россияне. Ведь для Путина вопросы федерализации и русского языка – всего лишь способ подчинения и раскола Украины, и никакие уступки его не остановят.

Некоторые российские представители настойчиво повторяли, что коренное отличие Путина от Гитлера в том, что он решает прежде всего не геополитические, а внутренние проблемы. Вот тут позволительно не согласиться. Путин прежде всего борется с последствиями "величайшей геополитической катастрофы" и пытается тк или иначе восстановить СССР. Высокий рейтинг в связи с Крымом – это не цель, а лишь средство для решения этой задачи. И остановить его могут лишь очень серьезные санкции, способные поставить российскую экономику на грань катастрофы.

Что касается резолюции, принятой Конгрессом, то, похоже, самым сложным в ней стал крымский вопрос. Прямо аннексия Крыма там не упоминается, но заявлено: "Мы поддерживаем территориальную целостность Украины в ее конституционных границах". Очевидно, ряд российских участников опасался, что прямое осуждение захвата Крыма может спровоцировать обвинения в сепаратизме. Но хотя бы в такой осторожной форме сохранение территориальной целостности Украины (с Крымом) было поддержано.