Никакого сходства, об этом с самого начала надо сказать без обиняков. Совершенно разные преступления, улики, мотивы. И по числу жертв разница.

В деле, о котором докладывал сэр Роберт Оуэн, один погибший. Расследование, начатое активистами международной группы Bellingcat, проводится в связи с убийством 298 человек. Александр Литвиненко был отравлен. Пассажиры и экипаж малайзийского "Боинга" погибли в авиакатастрофе.

В ходе публичного дознания в Лондоне названы имена убийц. "Полоний в чай положили Луговой и Ковтун, специально с целью отравить Литвиненко" - к такому твердому убеждению пришел судья-докладчик. О тех, кто заказывал это преступление, сообщалось в более обтекаемой форме. С употреблением великобританского словечка probably, которое в данном случае означало, что Путин и Патрушев наверняка отдавали приказ, но окончательных обвинений суд им предъявить не может. Вероятно, по причинам чисто политическим. Или потому, что самые убедительные доказательства причастности этих двоих содержатся в неких совсем уж сверхсекретных папках. Но хватает и косвенных доказательств, поскольку у приговоренных ни средств на полоний, ни возможностей его приобрести не было.

Напротив, по итогам расследования Bellingcat отчасти засекреченными для публики пока остаются имена непосредственных участников стрельбы по пассажирскому самолету. Сообщается только, что стрелков следует искать среди бойцов 53-й зенитно-ракетной бригады Минобороны РФ, базирующейся в Курске. Бойцы доставили прогремевший "Бук" к российско-украинской границе, потом границу эту пересекли и в должный час, 17 июля 2014 года, запустили ракету. Выполняя приказ командования. Вот тут они собраны, скрытые ретушью до поры и без фамилий, за исключением командира бригады. Указывается также, что не они, в душе простые шахтеры и трактористы, несут всю полноту ответственности за трагедию.

Зато про заказчиков преступления сказано прямо, и фотографии их опубликованы без ретуши. Начиная с верховного главнокомандующего, развязавшего войну на Украине. Он и является, как легко понять, главным подозреваемым в этом деле. В деле, по которому его вместе с многочисленными нижестоящими товарищами могли бы судить за непреднамеренное массовое убийство. Когда бы оно дошло до трибунала. Впрочем, иногда преступников судят и заочно, наглядные прецеденты имеются. Взять хотя бы публичное дознание в Лондоне.

Правда, тут опять-таки другое обвинение и совсем другой сюжет, если сравнивать с процессом, который чуть более месяца назад завершился в английской столице. Установлено, что люди с полонием, исполняя probably поручение президента России и шефа ФСБ, хотели убить Литвиненко и убили его. Все они, по-видимому, надеялись на то, что отравляющее вещество не будет обнаружено, и не их вина, что в конце концов засветились. Такое уж вещество им выдали со склада. Практически не оставляющее следов, когда следователи не знают, что искать. Уличающее буквально на каждом шагу, если догадались и распознали.

В отличие от Лугового с Ковтуном, бойцы видимого фронта в Донбассе ни от кого особенно не скрывались. Их отрядили на Украину вместе с "Буками", чтобы уничтожать военные самолеты противника, и они беззаботно постили свои рассказы о подвигах и геройские фотки в сети. Они не скрывались. Поэтому дело о сбитом "Боинге" расследуется по открытым источникам - в этом его уникальность. Равно и зацепка для будущих адвокатов. Все-таки едва ли Владимир Владимирович, Сергей Кужугетович и прочие мечтали к списку уже совершенных в соседней стране преступлений добавить еще и теракт против граждан Голландии, Малайзии и некоторых других стран. Вряд ли Путин намеревался их всех убить, в стиле Каддафи, если подыскивать исторические аналогии. Однако убил.

Так что в результате два столь непохожих дела сводятся к одному. К одному фигуранту. Трудно ведь усомниться в том, что решение о ликвидации Александра Литвиненко принимали в Кремле. Невозможно усомниться в том, что приказ о вторжении на Украину отдавал Владимир Путин. Оттого, размышляя хотя бы о политических последствиях этих преступлений, мы ставим их рядом. Ибо они логично дополняют друг друга, образуя общий состав и дорисовывая тот портрет, который невозможно заретушировать. Проступающий на всех его изображениях символом национального позора.

И о том еще думаешь, объединяя эти дела, что тайное неизбежно становится явным, как сказано в одном авторском комментарии. Убили человека, долго врали и до сих пор врут, демонстративно глумясь над погибшим, - а все равно правда рано или поздно обретает непреложность многостраничного судебного приговора. Сбили самолет, долго врали и до сих пор врут, перекладывая вину на всех подряд, но вот перед нами подробное расследование, и что тут возразишь? То есть понятно, что врать, глумиться и перекладывать вину уличенные способны до бесконечности, однако ясно и другое. До бесконечности не получится, и в документах, свидетельствах, картах, фотографиях, предъявленных мировой общественности, обозначаются сроки.

Хочется верить, вполне реальные.