Кутузову тоже пришлось сдать Москву. Нет, не подумайте, будто Михаил Прохоров сравнивает себя со светлейшим, он просто так подбадривает себя и читателей своего блога. Разворачивая эту смелую историческую метафору, самый проницательный из независимых экспертов поймет: когда б на то не божья воля, Михаил Дмитриевич нипочем бы не отдал Москвы.

Он вообще питает слабость к Франции и к метафорическим высказываниям. Помнится, лет шесть с половиной назад, когда будущего кандидата в президенты повязали в Куршевеле, он тоже обратился к теме войны 1812 года. Краткие личные тюремные злоключения Прохоров тогда очень убедительно объяснял тем, что французы до сих пор мстят нам за разгром наполеоновских полчищ. А теперь, значит, в роли иноземного захватчика выступает сибиряк Собянин.

"Меня действительно очень боялись, – объясняется с избирателем Михаил Дмитриевич. – Так называемая "собянинская рокировка", закон о зарубежных активах кандидатов – и тот, и другой шаг власть сделала с единственной целью – не допустить меня до выборов. Уверен, москвичи понимают всю подоплеку этой истории. Действия власти, по-моему, поставили жирную точку в рассуждениях и спорах обо мне как о "кремлевском проекте". Настоящие кремлевские проекты будут "бороться" друг с другом..."

К слову, если надеть на Сергея Семеновича треугольную шляпу и серый походный сюртук, то сходство с Наполеоном выйдет разительное. Да и в метро постоянные задымления, словно Ростопчин какой поджигает. Все исторические обстоятельства сходятся, и вот сдавший Москву Прохоров поднимает дубину народной войны. Другой вопрос, что это за война.

Вслед за Михаилом Дмитриевичем мы можем допустить, что он не является кремлевским проектом. Подобно, допустим, Зюганову, Жириновскому, Миронову, Митволю, Пауку. Тому есть немало косвенных доказательств, среди которых самое веское сводится к тому, что для одного из богатейших людей России, известного своим жизнелюбием, работать мурзилкой на выборах – это как-то мелковато. В конце концов у богатых есть немало иных способов избывать скуку существования, и упомянутый случай в Куршевеле, где лягушатники мстили олигарху и его девочкам за наших чудо-богатырей, – яркий тому пример.

С другой стороны, Михаил Дмитриевич – живой и довольно искренний человек, не лишенный политических амбиций и вкуса. А человеку, не лишенному миллиардов, амбиций и вкуса, как не пойти в политику, наблюдая происходящее? Вот он и пошел, и после того как у него отобрали партию и некоторое количество голосов на президентских выборах, в душе сильно невзлюбил высшее начальство и решил с ним конкурировать. Вполне правдоподобная версия.

Однако эту версию хочется слегка уточнить. Дело в том, что еще в начале нулевых власть на понятных примерах Гусинского и Березовского объяснила гражданам-миллиардерам, что им позволено, а что нет. А для тех, кто еще питал какие-то иллюзии, был устроен процесс над Ходорковским. Прохоров не может этого не учитывать, справедливо полагая, вслед за одним известным эмигрантом, что Париж лучше Краснокаменска.

Оттого он так мечется, производя порой довольно грустное впечатление. То с головой бросается в политику, а то вдруг остывает к ней. То является на митинги и поносит Суркова, используя страшное слово "кукловод", а то исчезает на долгие месяцы. То клянется, буквально десять дней назад, что "партия "Гражданская платформа" будет в любом случае участвовать" в московских выборах, "если они будут перенесены на сентябрь". А то вдруг горестно призывает тень фельдмаршала, которому тоже пришлось сдать Белокаменную.

Нет, едва ли он бегал к Володину испрашивать разрешение для себя или для сестры. Скорее сам догадался или намекнули в тех кругах, где вращаются очень большие российские люди, что на эти выборы лучше не ходить. Не надо, дорогой ты наш, сказали ему, избираться и быть избранным. И сестренке скажи, что не надо. И смотри не перепутай, Кутузов!

Ну, так вышло, расклад такой: на президентские можно было и даже нужно, а на мэрские лучше не ходи, слишком шатко все в стране и валко, опять же столица, сильно не сфальсифицируешь, Кавказ не подгонишь. И тот, у кого нет миллиарда, пусть идет... то есть бросит камень в Прохорова. Тот, кому нечего терять кроме подписки о невыезде или тюремных цепей пусть назовет Михаила Дмитриевича слабаком, трусом, предателем и разными другими словами. Как Михаила Илларионовича называли, о чем очень к месту напоминает Прохоров в своем вчерашнем посте.

Я думаю, в такие минуты он даже завидует Навальному или Удальцову – политикам, которые могут вести себя как свободные люди. А Прохоров – у него слишком много всего на кону, поэтому он управляем, и если не впрямую, то на длинном, почти невидимом поводке. Все его ходы, амбиции, страхи легко просчитать, и какой-нибудь тихий чиновник в администрации президента, раскрывая файлик с делом Прохорова и отслеживая свежие новости, совсем не беспокоится за свою карьеру. Ну и понятно, наконец, что главная проблема заключалась совсем не в том, что Михаил Дмитриевич не успевал перевести личные вклады в Россию. Успевал. Вклады, тем более из западных банков, они, знаете, быстро переводятся. Но, позвольте, какие вклады, в какую Россию, вы что? Конечно, он иногда производит впечатление человека горячего и простодушного, но на дурака не похож. Главная проблема заключалась в том, что Михаил Прохоров не желал умирать под Москвой, лишаясь еще и вкладов, и это уже не метафора. Это прямая цитата, и он наверняка вспоминал ее, объясняя безутешным обитателям блогосферы, почему пришлось оставить столицу на разграбление врагу.