Понимаете, надо чуть-чуть умерить эмоции. А про убийство говорить нельзя, пока нет доказательств. Что же касается Юлии Кузьминой, то она вызывает жалость.

Какие точные, юридически выверенные и нравственно безупречные формулировки!

В самом деле, смерть Максима Кузьмина еще до конца не расследована. Что же касается его родной матери, то алкоголизм – это очень тяжелая болезнь, а если в ее случае речь идет о наследственной предрасположенности, то в чем винить 23-летнюю Юлию? Не винить ее надо, а лечить, пока не поздно.

В общем, они совершенно правы. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков, напомнивший нам о презумпции невиновности. Детский омбудсмен Павел Астахов, который нашел простые человеческие слова, размышляя вслух о заблудшей душе биологической матери.

Парадокс, да. В том самом Кремле, где сочиняют антиамериканские законы и нагнетают организованное безумие, заговорили о норме. Тот самый Астахов, который прямо обвинил американских граждан в убийстве ребенка и еще вчера призывал вернуть несчастной Кузьминой родительские права, обнаружил способность к разумному высказыванию. Как это все объяснить?

Сперва очередная думская истерика. Потом совершенно чудовищное даже по нынешним меркам ток-шоу на гостелеканале, посвященное судьбе Максима, с участием его больной матери и ее сожителя, дикими речами Арбатовой и прочих. "Дело об убийстве в Техасе", затеянное Следственным комитетом. И вдруг – Песков с его правозащитным спичем и Астахов, который сперва потерял голос и стал отказываться от любых комментариев, а чуть позже, прокашлявшись, пожалел алкоголичку.

Понятное дело, буквально в течение суток ситуация резко переменилась. Вдруг выяснилось, что о насильственной смерти мальчика говорить как минимум безответственно. Что власти Техаса не собираются даже рассматривать обращение наших парламентариев о выдаче в Россию Кирилла Кузьмина, ибо процесс усыновления завершен. А главное, Юлия Кузьмина, которую власть с таким усердием выводила в люди, прихорашивала, снабжала деньгами, соблазняя радостями материнства, не выдержала всех этих потрясений и устроила в поезде вместе со своим сожителем пьяный дебош. Она сильно подвела благодетелей, и Кремль вместе с Астаховым внезапно предстали не просто лицемерами, но циничными идиотами. То есть людьми, способными, используя смерть Максима, устроить международный скандал, но не умеющими просчитать его последствия. А это редкое сочетание – бесстыдство и клиническая глупость, циники обыкновенно умные люди.

Теперь, по-видимому, в Кремле с тяжелым чувством размышляют о служебной перспективе Астахова. Надо бы его уволить за бездарную, позорную для России постановку скандала - но как такого с ходу выгонишь, не расписываясь в собственной бездарности? Уполномоченный при Путине тоже размышляет о том, как выпутываться из затруднительного положения. Вот они и чешут репу, и пытаются вспомнить: а что в подобных случаях говорят нормальные люди? Как они реагируют, к примеру, на смерть ребенка и пьяные загулы несчастной больной женщины?

И тут Песков вспоминает, что дело еще не расследовано, и велит чуть-чуть умерить те эмоции, что направлялись Кремлем. Астахов же, который, наверное, готов был убить бедную Кузьмину, обнаруживает в себе такое неожиданное чувство, как жалость. И это уже полноценная сенсация, еще бы: кремлевский пресс-секретарь призвал не спешить и как бы довериться приговору техасской Фемиды, а детский омбудсмен кого-то там пожалел. Это тоже скандал, но в хорошем смысле.

В конце концов его, конечно, уволят. Не сейчас и не завтра, а когда про Техас и про Кузьминых в России позабудут, как забывают у нас про все и про всех. Уволят, но не с волчьим билетом, а по-доброму, как сильно проштрафившегося, но верного исполнителя. Переведут, вероятно, куда-нибудь подальше от детей-сирот с их непростыми проблемами, поближе к практической агитационной работе, но на вторые роли. Чтобы пореже мелькал в телевизоре и напоминал о себе и о детях, за которых с таким успехом вступался на посту уполномоченного. Все-таки он старался и, даже оскандалившись на весь мир, мучительно подыскивал и находил в итоге правильные жалостливые слова.