Я часто предпочитаю отговариваться - мол, я же тогда не жил! Ведь вчера об истории писали одно, сегодня о тех же фактах по-другому пишут. Мои педагоги говорили одно, мои домашние – другое. Тем не менее в 1917 году вместе с гибелью Российской империи была фактически закрыта и Императорская академия художеств. Но уже к 1930-м годам вернулось понимание - надо восстанавливать русскую художественную школу. И в 1947 году, после ужасной войны... была воссоздана фактически Императорская академия художеств, то есть на ее базе создали Академию художеств СССР. Конечно, там были идеологические моменты, но самое важное - была воссоздана художественная школа. Даже в самые тяжелые моменты истории искусство всегда остается искусством. Ведь в революцию тоже много талантливых художников гениально себя выразили, и они были по духу революционеры, они это все приветствовали... Что делать, осудить их или поддержать? Я не могу взять такую ответственность на себя... Я как президент Академии очень хочу сохранить именно вот эту мощнейшую, монументальную школу, которая в России существует уже несколько веков. Тогда у нас правильные художники будут. А если ты не будешь работать на пользу государства, то ты салонный художник и трудишься, только чтобы продавать свои работы, тогда "художник" - это только название.

Зураб Церетели, скульптор, президент Российской академии художеств

О моральных качествах Давида говорить, к сожалению, не приходится... О его отношениях с Наполеоном можно было бы написать забавную книгу. Он все желал писать императора скачущим на коне, с поднятым мечом в руке. Наполеон указывал, что это было бы не вполне точно: главнокомандующий никогда в кавалерийских атаках не участвует. Компромиссом был "Переход через Сен-Бернар", где Наполеон изображен без поднятого меча, но тоже не в очень реалистическом стиле. Писал Давид императора много раз, и неприятности выходили неизменно. В "Раздаче орлов" между фигурами Евгения Богарне и Гортензии режет глаз странная пустота, непонятная при необыкновенном композиционном искусстве Давида. Объясняется она тем, что пока художник, составив отличный план, писал заказанную ему картину, Наполеон развелся с Жозефиной: Давид счел необходимым убрать с полотна фигуру опальной императрицы. Со всем тем, продажным человеком в настоящем смысле слова Давид не был. Он просто был "впечатлителен" и, так как вдобавок ничего ни в чем, кроме искусства, не понимал, а власть, влияние, почет любил чрезвычайно, то более или менее искренно восхищался поочередно всеми высокопоставленными или влиятельными людьми: восхищался Маратом, восхищался Робеспьером, восхищался первым консулом, восхищался императором, непременно восхитился бы и Людовиком XVIII, если бы это оказалось возможным для бывшего "режисида" [цареубийцы (фр.)].

Марк Алданов. "Зигетт в дни террора"