Адвокат Светлана Сидоркина рассказала некоторые подробности дела Станислава Зимовца и его биографии.

Самое главное: Станислав решил отказаться от полного признания вины и особого порядка рассмотрения дела. Оказалось, ни назначенный адвокат, ни следователь не объяснили ему, что такое "особый порядок", на который так убеждали пойти. Он не знал, что не сможет в таком случае не только обжаловать приговор, но даже объяснить в суде свои действия. И Станислав решил отказаться и выступить, чтобы "рассказать правду". "Я предупреждала, что его могут наказать за это гораздо более суровым приговором, но он решил так и его решение осознанное. Мы также рассчитываем на ЕСПЧ, что было бы невозможно при особом порядке", - сказала Сидоркина.

Зимовец служил в дальневосточном флоте. Там ему не понравилось - как говорит, "не сложились отношения": цвела дедовщина, а он не хотел подчиняться. Но потом все же нанялся в армию по контракту - два года в Чечне занимался разминированием объектов. И это время вспоминает уже хорошо: там было понятно, что и зачем ты делаешь.

Вернувшись, поступил на экономический факультет Волгоградского университета. Проучился четыре курса, но вынужден был уйти - на учебу не хватало денег. В Москву приехал за пару месяцев до ареста - на заработки. В строительной бытовке, вместе с еще двумя находившимися там рабочими, его и брал СОБР.

После задержания ему, как и остальным арестованным по "делу 26 марта", предоставили адвоката по назначению. Этим "соблюдение прав" и закончилось. Как и остальным обвиняемым, ему не дали позвонить ни родне, ни в волгоградскую правозащитную организацию, чтобы попросить найти адвоката по соглашению. Не сделала этого и адвокат-"назначенец", хотя обязана была по закону. Следственные действия гнали поскорее. В течение недели его вывозили из СИЗО в 6 утра и возвращали только к ночи. Он говорит, что уже физически не мог сидеть у следователя, читать массу бумаг, которые ему надо было подписывать. Голова отказывалась понимать смысл.

Под конец, при подписании протокола об окончании следственных действий, адвокат вообще отсутствовала. Невероятно, но ему не сказали, что он имеет право на ознакомление с материалами дела. Только от Сидоркиной он узнал, что в его деле четыре тома, ни одного из которых он в глаза не видел.

На Петровке, где его содержали сперва, он чувствовал себя совершенно одиноким. Казалось, что его все забыли и никому нет до него дела. Назначенный адвокат просто не обращала на него внимания. После того как его нашли члены ОНК, все изменилось. "То, что ко мне пришли и поддерживают совершенно незнакомые мне люди, означает, что гражданское общество все же существует", - говорит Станислав. Благодаря "Мемориалу" и ОВД-Инфо он обеспечен передачами, защиту взяла на себя "Агора".

"Я стараюсь использовать ситуацию. Раньше я много работал, теперь есть возможность почитать", - говорит Станислав. В тюремной библиотеке заказал книги по философии - ему принесли Ницше. Еще прочел "Спартака" и "1984". "Так это же про Россию!" - сказал Светлане про Оруэлла. "Он думающий и мотивированный человек", - говорит адвокат.

По словам Светланы Сидоркиной, Стас - очень общительный парень. Перезнакомился уже со всеми соседями в СИЗО, но общения не хватает, тоскует по людям. С передачами все нормально, но очень рад был бы переписываться с кем-то. Писем пока нет. Пишите ему!

До этого момента следователи строили "дело 26 марта" по схеме: изолируя человека, додавливали его с помощью адвоката по назначению до признания и особого порядка, а потом - простой и легкий суд без разбирательства. Стас Зимовец первым ломает эту практику. Ему будет тяжело, но только такие действия могут что-то изменить в этом уже налаженном конвейере.