статья За вопрос ответишь

28.01.2014
Опрос в твиттере "Дождя"

Опрос в твиттере "Дождя"

Опрос, устроенный телеканалом "Дождь" к 70-й годовщине снятия блокады Ленинграда, вызвал бурю негодования. Авторы программы "Дилетанты" спросили зрителей и интернет-пользователей: "Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней?" Уже через несколько часов опрос удалили, главный редактор сайта "Дождя" Илья Клишин принес извинения. "Некорректный вопрос про блокадный Ленинград был ошибкой и продюсера программы, и редактора соцсетей", - написал он в твиттере.

Но скандал разгорелся пуще прежнего. Региональные единоросы в едином порыве клеймят предателей и святотатцев, их молодежки пикетируют редакцию. Вечером 27 января "над зданием редакции телеканала "Дождь" молодые люди, одетые в форму солдат времен ВОВ, воздвигли флаг - Знамя Победы, аналог того, который был воздвигнут над рейхстагом в 1945 году, - рапортуют прокремлевские активисты. - Мы хотим напомнить, что не позволим никому переосмыслить и переоценивать итоги Великой Отечественной войны и не дадим хода инакомыслиям всех тех, кто считает, что Великая Победа могла быть достигнута какой-либо другой ценой".

Гнев профессиональных патриотов разделили на этот раз и некоторые либералы. Скандал в цитатах.

Ирина Яровая, координатор Патриотической платформы ЕР
К сожалению, в современном мире предпринимаются попытки реабилитации нацизма. Все они выглядят одинаково уродливо: будь то парады бандеровцев, или снесение памятников войны, или лукавые, фальшивые, циничные опросы. И всегда за этими действиями стоит одно и то же – оправдание преступлений нацистов и осквернение исторической памяти.

То, что мы увидели на сайте "Дождя", - это прямое оскорбление священной памяти о войне, всех погибших во время блокады. Подобного рода действия всегда должны оцениваться как преступления по реабилитации нацизма.

Николай Гончар, секретарь московского отделения "Единой России"
Эти люди (устроившие опрос. - Ред.) - либо провокаторы, либо предатели.

Попытка подорвать историческую правду относится к преступлению против Народа-Победителя.

Ульяна Скойбеда, обозреватель "Комсомольской правды"
В нашу жизнь пришли насекомые, которые не понимают, почему нельзя трогать то, что свято для людей. Эти насекомые уже воспитали себе достойную аудиторию: 54 процента зрителей "Дождя" сказали: "Да, нужно было сдать Ленинград". Насекомым неведомо понятие общего: общего дела, общего блага, Родины, долга. Дома.
Насекомые едят наш дом изнутри. Съедают духовные основы, стропила.
Люди, враг в доме.
Владимир Тодрес
Владимир Тодрес, журналист, финансист
Россиянин, задавая такой вопрос, может рассчитывать только на один ответ - прямо в морду. Желательно камнем.
Максим Соколов. Фото с сайта www.1tv.ru
Максим Соколов, публицист
...Немецкие пропагандисты, работавшие по осажденному городу, были честнее, чем пропагандисты оптимистического канала... Целью их агиттворчества были только деморализация и отчаяние осажденных. Сбережение сотен тысяч жизней появилось только у других пропагандистов спустя 70 с лишним лет - три поколения прошло, кто там будет разбираться.
Но, как всегда, пережали.
Слишком явственно в социологии оптимистического канала прозвучала уже знакомая тема «баварского пива». В сочетании с темой «Париж — открытый город» — ведь и в 1941-м, и в 1942 году работало метро (и строились новые линии), в кабаре пели лучшие звезды, парижанки флиртовали с немецкими офицерами, Paris toujours Paris, а стыд не дым, глаза не ест — вот и нам бы так.
Павел Аптекарь, историк, сотрудник "Ведомостей"
Понимаете ли вы, что, публикуя подобные опросы ("надо ли было сдать Ленинград, чтобы сохранить сотни тысяч жизней"), вы дискредитируете себя, свой канал и идеи, которые вы распространяете среди своих зрителей.

С громадным трудом воздерживаюсь от коврового применения обсценной лексики. Такие явные глупости заставляют брезгливо морщиться ваших потенциальных зрителей (тех, кто минимально знаком с отечественной историей), вызывают недоуменные вопросы у других и позволяют квазипатриотам разных мастей показывать на вас и на сторонников демократической идеи как на людей, не знающих истории, не любящих свою страну: "Вот, смотрите, эти гады в 41-м просрали бы страну и сдали бы ее нацистам".

Михаил Зыгарь. Фото: Runewsweek.Ru
Михаил Зыгарь, главный редактор телеканала "Дождь"
Нам очевидно, что против нас развязана кампания. Наши недоброжелатели пытаются приписать нам мысли и взгляды, которые не имеют к нам никакого отношения. Вы, конечно, знаете, что "Дождь" всегда последовательно осуждал фашизм и боролся с попытками его оправдать. Мы трепетно и бережно относимся как к ветеранам, так и к памяти погибших в Великой Отечественной войне. Гуманизм является одной из важнейших ценностей для нашего телеканала.

Мы надеемся, что наши зрители понимают, что обвинения, которые выдвинуты в наш адрес, надуманны. Опрос, предложенный авторами программы "Дилетанты", не ставил целью кого-либо оскорбить.

Всплеск негатива в наш адрес является следствием политического заказа. О том же говорят и появление хэштегов "желтыйдождь" и "коричневыйдождь" в топах твиттера, и пикетчики из "Молодой гвардии" у нашей редакции, и многочисленные комментарии депутатов от "Единой России".

Виталий Дымарский, журналист
...Все те оскорбления, которые посыпались на наши головы из разных источников, официальных и неофициальных, предлагаю переадресовать выдающемуся русскому писателю Виктору Астафьеву, прошедшему войну, что называется, «от и до».

О Ленинградской блокаде Виктор Петрович публично написал в 1989 году: «Миллион жизней — за город, за коробки? Восстановить можно все, вплоть до гвоздя, а жизни не вернешь... А под Ленинградом? Люди предпочитали за камень погубить других людей. И какой мучительной смертью! Детей, стариков...».

«Вы не опасаетесь, что получите уйму писем от тех, кто будет резко не согласен с вами?» — спросили Астафьева. «Ну и что? Получу, — ответил он. - Но думать-то от этого я не могу по-другому». И добавил: «Скажу откровенно, мне кажется, человечество неизбежно придет к такому же пониманию гуманности, что и я, — только не теперь и не завтра. Повторяю, может быть, век спустя».

Марина Королева, журналист "Эха Москвы", писатель
Коллеги с "Дождя", дорогие, не знаю, зачем и за что тут было извиняться.
Всеволод Чернозуб
Всеволод Чернозуб, политэмигрант
И Днепропетровск, и Киев, и Одесса, и Минск, и много еще городов были сданы по военным соображениям. Теперь объясните, пожалуйста, если допустить стратегическую обоснованность такого действия, чем таким Ленинград принципиально отличается от других городов?

Или хохлов, жидов, белорусов всяких оставлять в оккупации можно было, а "ленинградцев" - нет? Или все настолько ебанутые и безграмотные пошли, что такой невинно-наивный вопрос тянет на повод для скандала?

Наталия Геворкян. Фото: Радио Свобода
Наталия Геворкян, журналист
Я не знаю ни одного нормального человека, который хотя бы раз в жизни ни задавал себе этот вопрос, а потом начинал копаться и разбираться. Может быть, и молодую аудиторию "Дождя" это подвигло бы к желанию понять, что можно, чего нельзя и почему.
Ксения Ларина
Ксения Ларина, ведущая программ на "Эхе Москвы"
Я помню, еще в школе, впервые столкнувшись с темой блокады, задала этот вопрос своему отцу: а зачем морили голодом людей? Почему не вывезли всех? На такой ж вопрос сына собственного отвечали уже мы через много лет. Зачем? Кому была нужна эта страшная неоправданная жертва? Во имя чего обрекли на мучительную смерть миллион людей? Кому был нужен этот страшный титаник? Кто снабжал жраньем и пирожными руководство города? Кто эвакуировал их семьи? Кому было выгодно это героическое стояние?

Запрещать эти вопросы бессмысленно и преступно. Они все равно будут задаваться. В том числе и теми, кто потерял своих близких в этой блокаде. И кто тогда глумится над народным подвигом: тот, кто задается такими вопросами, или тот, кто запрещает их задавать?

Антон Орех
Антон Орех, журналист
Я считаю, что мы имеем право задавать вопросы и обсуждать войну, ничего не скрывая. Но в нас слишком глубоко заложены канонические трактовки событий. Поэтому вопрос «Надо ли было сдать Ленинград?» для многих означает, что жертвы были напрасны. И естественно вызывает шок. И именно по этой причине я бы такой вопрос задавать не рискнул. Но виноваты в этом не те, кто спрашивают сегодня, а те, кто не давали задавать такие вопросы все эти годы и пытаются запретить это делать теперь.
Юрий Сапрыкин, шеф-редактор "Рамблер-Афиши"
В пресловутом опросе есть чудовищная логическая ошибка - из факта сдачи города совершенно не вытекает, что его жители были бы спасены. Вообще блокада - это трагедия такого масштаба, что в любой непонятной ситуации лучше склонить голову и помолчать. И тем не менее. Понятно, что нынешняя кампания в позднесоветской стилистике "новгородцы и псковичи возмущены опросом 'Дождя'" - она не имеет отношения к утверждению истины или восстановлению исторической справедливости, ее единственная цель и смысл - уничтожение "Дождя", и мстят ему совсем не за опрос, а, так сказать, по совокупности заслуг. И довольные собой хунвейбины, которые лезут на крышу "Дождя" со знаменем Победы - это, извините, никак не меньшее осквернение и поругание.
Василий Гатов, руководитель Медиалаборатории РИА "Новости"
Пропаганда начинается там, где есть ограничения на информацию. В том числе и на вопросы. В том числе и на вопросы, которые могут затронуть очень и очень чувствительные зоны сознания для кого-то или даже для всех.
Александр Тимофеевский, кинокритик
Я не считаю, что Ленинград надо было сдавать немцу, вот совсем так не считаю, но человек имеет право задаваться любым вопросом, пусть самым безосновательным и глупым. Все можно ставить под сомнение - и победу в Великой Отечественной войне, и Холокост, и незыблемые демократические ценности. Ум начинается с сомнения, иногда на нем и заканчивается, но это уже другая печаль. Cogito ergo sum. Я мыслю - значит, существую. Я сомневаюсь - значит, мыслю. Сомнение - такое же свойство организма, как поглощение пищи или мочеиспускание, и думская борьба с Декартом столь же преступна, сколь идиотична.
Михаил Соколов, журналист "Радио Свобода"
Именно из-за печального полузнания о "несовершенствах" советского периода, неприятия антигуманности XX века и вопреки казенному патриотизму путинского времени и возникают эти 54 процента опрошенных, наивно считающих, что Ленинград мог бы стать "открытым городом", как Париж.

В общем, любые вопросы о блокаде, или, точнее, о цене войны Сталина и Гитлера для народа России, надо задавать. Даже если они и сформулированы одномерно, на них можно дать вполне адекватные ответы.

Михаил Калужский, журналист
Реакция на твит «Дождя» ставит вопрос о том, кому принадлежит право на историческую дискуссию... Негодование вызвала сама попытка обсуждать историю, а не следовать единственно правильной точке зрения... Увы, полноценная дискуссия о нашем прошлом в России становится невозможной. Право на историю принадлежит правящей партии и тому ее отряду, который ведет символические войны: за создание культов, вечных (они же «традиционные» и «священные») ценностей, единственно правильных версий.
Владимир Абаринов
Владимир Абаринов, журналист
Лично меня нисколько не напрягает блокадный опрос Виталия Дымарского, а идеологические завывания не волнуют тем более. Если у истории нет альтернативы, кого и чему она может научить?
Кирилл Рогов, независимый обозреватель
Вся история с вопросом про Ленинград - это технология патриотической истерики. Она нужна только чтобы перекричать тех, кто говорит "держите вора". Поэтому и ведется в режиме визга. Чтобы люди не думали о том, что у них вот только что украли 50 млрд долларов. (Я даже не говорю об очевидно политическом заказе истерики.)

А если бы разговор шел без визга, то и вопроса бы "можно ли задавать вопрос" не было. Ибо нет ничего более важного для нации, чем задавать себе трудные исторические вопросы, на которые нет простого ответа. И в обсуждении его, этого вопроса, наверное, сошлись бы в почти неразрешимом клинче и античеловеческая, "фашистская" природа сталинизма, и та огромная роль, которую играла иррациональность подвига в войне и в победе.

И сознание этой неразрешимости и есть самый ценный урок, который можно извлечь из истории. Это и есть "национальное единство". Это и есть любовь к своей стране и ее истории. А вот то, другое, визгливое, - это есть не любовь к своей стране, а любовь к половине своей страны, замешанная на ненависти к другой ее половине.

Газета.Ру
Современное российское государство основано на ценностях торжества спецслужб, выходцы из которых возглавляют не только само государство, но и исторические кафедры в ведущих университетах (только что завкафедрой отечественной истории XX века истфака МГУ назначен глава пресс-службы Федеральной службы охраны Сергей Девятов); на отказе признавать прошлые преступления или ошибки власти, засекречивая архивы, и категорическом нежелании замечать гибель миллионов людей за описанием великих государственных свершений. И это куда большее кощунство, чем попытка спросить у телезрителей, стоило ли сдавать немцам Ленинград ради спасения жизней тех, кто в итоге умер от голода.
Александр Подрабинек, журналист, правозащитник, бывший политзаключенный
Никто из думаков не утруждается объяснением, в чем именно состоит кощунство. Будет ли кощунственным вопрос о правильности сдачи Москвы французам в 1812 году? Будет ли кощунственным обсуждение того, как в 1917 году сдали большевикам всю Россию? А сдача Москвы Золотой Орде в 1382 году или полякам в 1611-м? Это все тоже не подлежит обсуждению? В истории много вопросов, неприятных для великодержавного сознания. Значит ли это, что все теперь должны заткнуться и молчать, опасаясь окрика охотнорядцев?

...Печалит в этой истории мгновенная готовность руководства телеканала «Дождь» отступить, безропотно пожертвовав свободой слова.

Алексей Макаркин. Фото с сайта www.novopol.ru/person1153.html
Алексей Макаркин, политолог
Идеологические субкультуры становятся все более гомогенными и ортодоксальными. Как либералу, так и консерватору все сложнее указывать на глупости "идейно близких". Выступишь с критикой "Дождя" - подыграешь Скойбеде. Укажешь на пороки церковных деятелей - дашь аргументы воинствующим богоборцам. Синтетические варианты (типа либерального консерватизма или социального либерализма), являющиеся мейнстримными на Западе, в нынешней России проваливаются. И это несмотря на то, что большинство населения как раз склонно к инстинктивному синтезу, соединяя то, что несоединимо в рамках противостоящих ортодоксальных конструкций.
28.01.2014