статья Некриминальные чтения

Анна Школьник, 05.07.2004
Фестивальные чтения. Фото с сайта Фестиваля

Фестивальные чтения. Фото с сайта Фестиваля

Международный поэтический фестиваль - это всегда вызов языковым преградам, я бы даже сказала, вызовище. Именно такое его качество максимально обостряет в участниках и публике жажду внеязыкового общения, то есть на уровне звуков, мелодий, жестов и даже запахов. В Медельине (Колумбия) в этом году всего перечисленного было навалом.

На 14 Международный медельинский поэтический фестиваль прибыли поэты из 45 стран. Чтобы принять такое количество народа и донести их голоса и стихи до публики, местная инициативная группа из 100 человек готовилась год. Ядро этой группы составляют издатели и авторы местного журнала "Прометей" - когда-то просто поэтического издания, популяризирующего творчество поэтов. Поэтому неудивительно, что после нескольких дней совместных тусовок, путешествий и приключений, вдруг кто-то из них шепотом, потупив глаза и невинно улыбаясь, говорит тебе ненароком: "Я тоже пишу", и протягивает тоненькую книжечку - чтобы мы не думали, будто они только и делают в жизни, что рассовывают поэтов по автобусам и контролируют своевременную выдачу обеда.

Однако героями в наших глазах их все-таки делает удивительно четкая организация: за 9 дней 80 чтений в нескольких городах. Состояние изумления в участниках не проходило, а только нарастало: стихи читали в домах культуры, в университетах, общинных центрах, музеях, библиотеках, площадях, парках, станциях метро, в тюрьмах, в забытых богом поселках, в лагере беженцев, в ботаническом саду, в планетарии, на стадионе, в театре, в мэрии, в суде, в церкви и даже в Доме Поэзии.

И все же этот фестиваль прославился, судя по отзывам маститых и казалось бы совсем избалованных участников, не столько экзотической географией чтений, сколько публикой. Эти люди в количестве от 200 до 6000 тысяч человек (в зависимости от зала, 6000 - это стадион) приходят, садятся на что придется, настраиваются на вот эти мелодии, жесты, звуки, при удачном стечении обстоятельств - на слова, а потом все это улавливают, переваривают и совершенно от души хлопают. Конечно, они манипулируемы (слово вроде "блядь" или "янки-гоу-хоум" неизменно вызывают реакцию), конечно, им трудно, продираясь сквозь перевод и декламацию чтеца, оценить глубину мысли или там удачность метафоры. Но они готовы слушать всех, понять всех и обменяться потом своими соображениями с соседом и с автором.

Переводы творений участников готовятся с зимы, и уже в первый день фестиваля можно купить толстенную меморию, где есть по несколько стихотворений на родном языке каждого автора, рядом - по-испански и если есть - по-английски. Очень удобно собирать автографы, да и поэты знакомятся друг с другом сначала по стихам, а потом уже в столовой.

Хорошо придумано, красиво напечатано, но все равно - это не объясняет странное стремление послушать одновременно поэта из Зимбабве Чирикуре Чирикуре, своего колумбийского парня Марио Риверу, датчанку Пию Тафдруп и Демьяна Кудрявцева в один вечер. Меня лично не очень убеждает объяснение, которое лежит на поверхности и которое я слышала от большинства опрошенных, - мол, самый криминальный город Колумбии, много насилия, вот люди и придумали, как им отдохнуть душой.

Анхелика Ортис Лопес, поэтесса из  мексиканского племени уичолей. Фото Анны Школьник
Точнее, отчасти так оно и есть: слова "свобода", "независимость", "любовь", "смерть", "война" и "мир" в их прямом значении настолько узурпированы политиками, причем в одинаковой степени политиками всех направлений (включайте сюда наркобаронов, партизан, бандитских главарей и прочих местных любителей поговорить за жизнь), что потеряли смысл навсегда. Для тех же, кто со смертью, страхом и ужасом встречаются каждый день, остается только эзопов язык поэзии - чтобы поделиться рецептом выживания, как-то выразить боль и надежду на любовь.

Авторитет носителей этой способности - говорить о главном стихами - столь высок, что на гостей фестиваля за 14 лет не напали ни разу, никого из них не похищали даже в 90-е, когда простых иностранцев умыкали пачками. В этом году был только один случай, когда к ирландскому поэту Дезмонду Игану подошли на ночной улице вооруженные люди (по его словам - вооруженные, со стороны не было видно) и спросили, что собственно, он делает в Медельине. Услышав - "стихи читаю" - отошли.

Но я думаю, что вдобавок к особенностям жизни в Медельине, есть еще общеколумбийское уважение к чтению, в том числе и к стихам. В стране, где много лет идет гражданская война, где наравне с современными, по-западному благоустроенными городами есть поселки, где люди не видели автомобиль, грамотность и чтение обладают особым престижем, а уж чтение стихов - вдвойне. Оно приобщает к той жизни, о которой можно мечтать.

Пусть будет такая гипотеза. Ведь это же красиво - представить себе, что медельинские дети (которых взрослые неизбежно тащили на чтения) могут изучать географию по поэтам. Мне лично несколько раз приходилось рисовать на подручных материалах карту мира и показывать, где Россия, откуда родом вон тот странный человек, вещающий про генерала Лебедя и какого-то Гагарина.

Не будучи поэтом (Nobody is perfect - сказал мне один из участников), я видела со стороны, как весьма опытные и не очень поэты из высокоразвитых западных стран робели при виде этого моря очень внимательных глаз. Фестиваль напоминал им, что на них есть ответственность, и мощно стимулировал их самоидентификацию как пророков. И они старались вещать, я свидетель.

Сайт Медельинского поэтического фестиваля

Анна Школьник, 05.07.2004