В воскресенье в Приднестровье пройдет референдум, на который вынесены два вопроса: "Поддерживаете ли Вы курс на независимость Приднестровской Молдавской Республики и последующее свободное присоединение Приднестровья к Российской Федерации?" и "Считаете ли Вы возможным отказ от независимости Приднестровской Молдавской Республики с последующим вхождением в состав Республики Молдова?". О возможном развитии событий размышляют эксперты Вагиф Гусейнов, Борис Макаренко, Владимир Жарихин и Анатолий Уткин.

Вагиф Гусейнов, директор Института стратегических оценок и анализа, главный редактор журнала "Вестник аналитики":

Что касается итогов референдума, то здесь все ясно – с большим преимуществом победят сторонники выхода республики из состава Молдавии и присоединения Тирасполя к России.

По второму вопросу все значительно сложнее. Во-первых, Кишинев, США, ОБСЕ и ЕС уже отказались признать итоги референдума. Более того, их представители не скрывают, что поддержка Россией референдума может привести к обострению приднестровской проблемы.

Во-вторых, стоит отметить, что инициаторы референдума ссылаются на пример Черногории, мирно отделившейся от Сербии в результате референдума. Однако, в отличие от черногорского варианта, в данном случае отсутствует согласие второй стороны - молдавского руководства, тогда как сербские власти согласились на вариант с референдумом, хотя и явно под нажимом Запада.

В-третьих, не находя поддержки у Вашингтона и Брюсселя, Приднестровью остается надеяться только на содействие России. Таким образом, пока ясно одно - проведение референдума не решит задач региона, но может привести к росту напряженности и осложнению и без того непростого процесса приднестровского урегулирования. А важнейшими задачами в этом регионе остаются возобновление переговорного процесса с участием Кишинева и Тирасполя с целью выработки всеобъемлющей и устойчивой модели политического урегулирования и скорейшая нормализация условий внешнеэкономической деятельности Приднестровья.

Борис Макаренко, первый заместитель генерального директора Центра политических технологий:

Ясно, что большинство не захочет в Молдавию, а выберет то, что укладывается в расплывчатую формулировку "продолжение курса на самостоятельность и сближение с Россией". Тут не нужно, что называется, к гадалке ходить.

Просто Смирнов (президент Приднестровской республики. - Ред.) хочет получить еще один козырь в торге с Кишиневом. Но, честно говоря, я сомневаюсь, что референдум и его итоги станут таким козырем. Проводить параллель с Черногорией не совсем уместно, поскольку там возможность выхода была предусмотрена конституцией. Сербия, конечно, была не в восторге, но не возражала.

С Косово параллель есть, потому что там косовские албанцы при не безоговорочной, но существенной поддержке Запада выламываются из состава Сербии вопреки воле Белграда. Такое нарушение территориальной целостности - серьезный повод задуматься, и не только для самих непризнанных государств, но и для Москвы. Поскольку понятно, что ситуации с непризнанными государствами нельзя запускать, их нужно как-то разрешать. Положительное решение по Косово стало бы серьезным поводом для давления Москвы на Тбилиси и Кишинев.

Но обратим внимание на комментарии министра иностранных дел Лаврова. Он довольно осторожен в высказываниях: хоть и говорит, что референдум нельзя считать заведомо нелегитимным и ненужным, но и не утверждает, что его итоги станут поводом для признания независимости Приднестровья, они, по его словам, могут лишь стать точкой начала нового переговорного процесса. Хорошо бы если так, но глядя на приднестровских руководителей, не очень верится, что после референдума их политика станет более конструктивной.

Ситуация осложняется еще и тем, что нельзя в ней оправдывать ни Кишинев, который усиливал все последнее время давление на Тирасполь, ни тем более (в аналогичном случае) Тбилиси.

Мне бы хотелось, чтобы прав оказался Лавров, а не я, и после референдума начался новый отсчет в переговорах. Но оптимизма у меня нет.

Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ:

Конечно, не следует рассчитывать на стопроцентный результат, но думаю, что с большой долей вероятности можно ожидать значительного перевеса в пользу первого вопроса референдума.

Несмотря на то, что проведенный референдум не является юридической основой для принятия решений о признании независимости спорной территории, он может быть серьезным аргументом в дальнейшей борьбе за независимость. Тем более, что есть черногорский прецедент, который власти Приднестровья будут активно использовать, обращаясь к мировому сообществу. Ссылки же на то, что в случае с Черногорией право выхода было записано в конституции, а случае с Приднестровьем – нет, не кажутся мне весомыми. Ведь в приднестровском варианте речь может идти или о конституции Молдавской ССР – несуществующего государства, либо о нынешней конституции Молдавии, которая принималась без участия приднестровского населения.

Впрочем, многое будет зависеть от общего контекста: от политики дальнейшего расширения Евросоюза, от ситуации в днепровском регионе в целом (и не в последнюю очередь, от позиции Румынии, которая сейчас активно предоставляет гражданство молдаванам), в конце концов – от позиции молдавских властей, которая может перемениться после смены президента.

Анатолий Уткин, директор Центра по международной политике Института США и Канады:

Фактор Приднестровья, так же как и фактор Южной Осетии, не имеет никакого отношения к Черногории. И в Тирасполе, и в Цхинвали смотрят совсем в другую сторону – только если Косово объявят независимым, только тогда появится прецедент, позволяющий надеяться на аналогичное решение нашим соседям.

Если Косово будет дан шанс стать независимым от Сербии, Цхинвали присоединится к Владикавказу, а Тирасполь обретет независимость от Молдавии и не имея шансов влиться в состав России, будет жить с ней в традиционном дружественном союзе.

Совсем присоединиться к России у Приднестровья нет шансов, потому что нет общей границы. Можно было бы решить этот вопрос за счет союзного государства России, Белоруссии и Украины, но такой перспективы тоже пока нет.