Если в общечеловеческой истории есть какой-нибудь смысл, то это движение народов к свободе. От позорного рабства к бесчеловечному феодализму, от феодализма к беззастенчивому ограблению трудящихся, от первобытнообщинного коммунизма или фашизма - к демократии. История движется зигзагами, то срываясь в пропасть несвободы, то выкарабкиваясь из бездны. Схожими путями, усугубленными постоянным невезением, движется и история российская.

На Западе повороты к свободе называют прогрессом. У нас - чудом. В американской и европейской традиции ценность политического или религиозного лидера принято измерять на старых либеральных весах. В нашей традиции, сталкиваясь с политиком-реформатором, принято чесать репу и недоуменно вопрошать: да откуда он взялся? Подразумевая, что здесь, у нас взяться ему было неоткуда. Когда из семьи Романовых являлся Александр II, из тесных рядов большевиков сталинской гвардии - Хрущев, а из маразматического брежневского политбюро - Горби, то удивлению не было предела.

О чуде речь и сегодня, когда справляет свой 75-летний юбилей первый президент России Борис Ельцин. Как, почему, с какой стати провинциальный обкомовский партайгеноссе стал живым символом российской свободы? Рационально объяснить это невозможно.

Можно предположить, что нечто было заложено природой: крутой, решительный, вольнолюбивый характер, нередко склонный к анархии. Потом подгадали обстоятельства: горбачевская перестройка, отставка, падение в реку и смертельная обида на главного перестройщика. Наконец выпала счастливая карта: путч, личная храбрость, победа и схождение с танка в другую страну, где не было места ни надоевшему Горбачеву, ни осточертевшему совку.

Борис Николаевич пришел дать нам волю - такова была его историческая роль, которую он сыграл как умел. В пьесе, жанр которой до сих пор трудно определить, поскольку конца ей не видно: то ли абсурдистский экзерсис, то ли полноценная трагикомедия. Как и всю нашу историю трудно свести к какому-либо жанру, не говоря уж о результате. Да это и неважно.

Самое главное: в августе 1991-го или чуть раньше он догадался о своем предназначении. И повел, спотыкаясь и падая вместе с народом, нашу большую больную страну куда-то в сторону от проторенной тоталитарной дороги. Свобода слова, массовое ограбление трудящихся, открытые границы, бандитизм, частный бизнес, олигархи, довольно честные выборы и административный ресурс - все пришло сразу, буквально в считанные дни. Это была воля, какой мы не ждали, и Россия, которую не знали. Любимая, ужасная и бесконечно родная страна. Россия Бориса Ельцина.

Величие и безнадежность задачи, стоявшей перед ним, определило судьбу первого президента. Гарант российской Конституции, он терпеливо сносил почти все, что было предложено в одном флаконе со свободой: поношения в прессе, легальную деятельность ненавидевших его коммунистов, заборные надписи про "Иуду" и "Беню Эльцина", предательство бывшего холуя. Но. Бывший секретарь обкома, он терпеть не мог покушений на свою власть, справедливо считая ее залогом российской демократии, - и тогда "отменял" Конституцию, обстреливал из танков мятежный парламент, в режиме мясорубки увольнял премьеров.

Он видел Россию свободной и великой - на свой провинциальный лад, и тут бывал очень строг: дирижировал оркестром в Германии, грозил другу Биллу ядерными ракетами, награждал приштинских героев. Он был простоват: поверил, что Чечню можно усмирить одним десантным полком, и положил на той войне десятки тысяч людей, и довоевался до Хасавюрта и обширных инфарктов. Он был стихийным рыночником: не любил, но терпел олигархов, не терпел, но любил ворье из ближнего круга. Он спился, пытаясь реформировать страну. Он выздоровел, уйдя в отставку.

С тех пор Борис Николаевич редко появляется на людях и редко высказывается вслух. Только в самых нестерпимых обстоятельствах: когда назначенный им наследник возвращает России сталинский гимн или цинично подгребает под себя остатки власти после Беслана. Преемник реагирует с раздражением или не реагирует никак: в любой табели о рангах экс-президент - это бывший политик, господин Никто, которому можно не отвечать.

И тут сюжет вырастает до высот подлинной трагедии. Больной Ельцин, ошибочно разглядевший в Путине наследника славных дел, обречен вместе с нами жить внутри своей галлюцинации - в России, которую он нам выбрал. И вместе с замороченными согражданами наблюдать за тем, как медленно, но неуклонно уничтожаются его политические завоевания.

Впрочем, их осталось еще немало. Свобода слова перекочевала в малотиражные газеты и в многотиражный интернет. Свобода вступаться за человеческие права ограничена булыжником ее величества и общей атмосферой чекистского маразма, но еще теплится в стране. Свобода передвижения по миру полная. Свобода протестовать против власти вышла из моды, но это явление временное, как и сама нынешняя власть.

Зато на веки вечные дарована нам свобода с уважением относиться к собственной истории, благодарно вспоминая тех, кто угадал, хоть до конца и не исполнил свое предназначение - миссию освободителя России. Оттого в этот день мы вольны поднять бокал за здоровье Бориса Николаевича Ельцина - нашего первого законно избранного президента. Я выбираю данную осознанную необходимость с особенным чувством, поскольку родился в один день с юбиляром. Грех не выпить и за это маленькое чудо.