В праздник Крещения, когда многие в России бросались в ледяную прорубь, Дмитрий Медведев объявил о создании нового Северо-Кавказского федерального округа и бросил туда на пост полпреда красноярского губернатора Александра Хлопонина.

Хлопонин стал шестым наместником на Юге и первым в такой – горской - конфигурации регионов. Собственно, попытка что-то реально делать была пока одна – у Дмитрия Козака, после Беслана, пока он вновь не понадобился Путину в Москве. Остальные южные полпреды были сановными отставниками, назначая которых Кремль решал скорее свои и их проблемы, чем проблемы региона.

Свои намерения, вытекающие из необходимости решать социально-экономические проблемы кавказских республик, без чего никакими силовыми методами ситуацию там не исправить, президент объяснил ранее, в президентском послании. Чтобы при этом что-то получилось, полпреду в СКФО, как когда-то Козаку дают особые, чрезвычайные полномочия. Тогда это была специальная правительственная комиссия, которую возглавил полпред, сейчас – статус вице-премьера. Таким образом, Хлопонин становится полпредом и президента, и премьера.

Последнее особенно важно как прецедент, ибо при том, что реальный центр принятия решений вместе с Путиным переехал в Белый дом, формально полпреды в округах - это представители президента, премьеру не подчиненные. То есть пока не подчиненные - теперь, возможно, станут (по крайней мере некоторые из них). Собственно, из всех округов Путина больше всего беспокоили всегда два: Южный и Дальневосточный. В них, кстати, и полпредов поменялось больше, чем где бы то ни было еще.

Почему Хлопонин? Красноярский край слывет весьма успешным с управленческой точки зрения. Здесь был осуществлен второй в стране проект укрупнения субъектов федерации (причем Хлопонин побывал в роли губернатора и поглощенного, и поглотившего региона), развивается первый в России крупный инвестпроект по модели частно-государственного партнерства – развитие Нижнего Приангарья. В Красноярске проходит ежегодный экономический форум, входящий, наряду с петербургским и кубанским, в тройку крупнейших. Именно здесь, кстати, в канун президентских выборов 2008 года Д. Медведев выступил с либерально-экономической речью и своей программой четырех «и». К Хлопонину благоволит и Путин. Кроме того, Хлопонин – студенческий друг «модернизационного» олигарха Михаила Прохорова. Сам Хлопонин честолюбив, и варианты перехода его в Москву обсуждались давно.

Особую значимость красноярской модели в глазах Кремля придает то, что это модель прихода в госуправление бизнес-менеджмента, причем со стороны – с опорой на «варягов».

Почему бы не распространить эту модель и на другие регионы? В последнее время администрация Красноярского края использовалась как кузница кадров. Бывший глава краевого правительства Александр Новак был взят в Минфин заместителем Кудрина, курирующим инвестпроекты; другой вице-губернатор, Анатолий Тихонов, стал первым зампредправления Внешэкономбанка, тоже по крупным инвестпроектам; вице-губернатора Сергея Сокола бросили в свое время на укрепление иркутской администрации, он фигурирует и как кандидат на губернаторские посты.

Итак, выбор Кремлем Хлопонина – это выбор бизнес-модели согласования интересов, а не силовой модели подавления. И с этой точки зрения Хлопонин едва ли не идеальный кандидат.

Не приходится сомневаться в высокой эффективности Хлопонина как кризисного менеджера - с опытом и связями в бизнесе, со знанием институтов развития и умении пользоваться ими, с возможностями опереться на команду и т.д. Вряд ли, однако, это может служить гарантией успеха. Ведь помимо проблем, связанных с экономическим развитием, привлечением инвестиций, разработкой и реализацией программ, обеспечением эффективного расходования средств и борьбой с коррупцией, где Хлопонин может быть хорош, есть клубок этноклановых противоречий и конфликтов, есть проблема экстремизма и борьбы с ним, где, пожалуй, Хлопонину недостает знаний, жесткости и оперативных возможностей Козака.

Перед полпредом в СКФО сразу возникают управленческие проблемы трех уровней: наверху (отношения с Путиным и Медведевым, с федеральными министрами и Кремлем), внизу (взаимоотношения с северокавказскими лидерами), посередине (аппарат, команда – кто там будет, удастся ли взять своих или придется работать с теми, кто есть?). Боюсь, что и в Москве, и в регионе интересы различных сил и групп влияния настолько различны и конфликтны, что совладать с ними полпреду при любых его формальных полномочиях будет очень трудно.

Многое станет понятно уже в первые недели, когда Хлопонину – человеку рафинированному штатскому, из «золотой московской молодежи» по воспитанию, бизнес-менеджеру по ментальности и модели управления, надо будет поставить себя в отношениях с северокавказскими лидерами. Будут ли они воспринимать его как сильного эмиссара Москвы? Ведь на Кавказе авторитетом пользуются люди совсем другого плана - более жесткие, более решительные, желательно военные, и многие из региональных лидеров сами такие. В Норильске у тридцатилетнего москвича Хлопонина в роли гендиректора это получилось - будем надеяться, что получится и в Пятигорске.